Вернувшись в замок, они прямиком направились в Большой зал на ужин. Гарри бросал осторожные взгляды на слизеринский стол каждый раз, когда Гермиона отвлекалась на беседу.
Но Малфой так ни разу на него и не взглянул.
*
Все чувства Гарри были напряжены следующим утром, когда он в очередной раз стоял рядом с Малфоем за их партой для практических занятий. Это был самый длинный урок в жизни Гарри — гораздо длиннее, чем все скучные лекции профессора Биннса вместе взятые. Каждая минута растягивалась в бесконечность, и не на чем было сосредоточиться, кроме собственных натянутых как канат нервов. Парни работали молча, хотя Гарри отчаянно пытался придумать предлог для разговора.
Казалось, даже Слизнорт заметил напряжение, повисшее между ними. Обычно он задерживался у их стола, восхваляя Гарри и нехотя одобряя работу Малфоя. Но в этот раз он поспешно удалился к другой паре так же быстро, как пришёл.
В какой-то момент рука Гарри коснулась руки Малфоя, когда они оба потянулись к котлу, чтобы добавить очередные ингредиенты. Гарри отскочил на добрый фут, совсем не ожидая, что простое прикосновение может так обжечь кожу и заставить что-то в груди болезненно сжаться. Малфой бросил на него раздражённый взгляд, но от комментариев воздержался.
Когда урок наконец подошёл к концу, они начали убирать со стола: движения Драко были ловкими и быстрыми, а перемещения Гарри — лихорадочными и неуклюжими. Он знал, что нужно что-то сказать. Нельзя было позволить Малфою покинуть кабинет без какого-то признания того, что между ними произошло. Собрав всю волю в кулак, Гарри прошептал:
— Мы можем поговорить?
Но его терзания и мысленная подготовка к разговору оказались напрасными. Даже не повернувшись к нему, Малфой бросил короткое:
— Нет.
Обескураженный, Гарри протянул руку и схватил его за запястье. Глаза Малфоя тревожно расширились. Он рывком высвободился из хватки и резко отошёл на шаг, чуть не споткнувшись о свой табурет.
— Боже, успокойся, — прошипел Гарри. — Нам надо поговорить, Малфой. О том, что произошло.
Драко начал демонстративно медленно поправлять мантию, после чего аккуратно задвинул табурет под стол.
— Нет, не надо. Я уже начал работу над антидотом, всё должно быть готово к субботе. Мы выпьем его, и никогда не будем обсуждать эту историю.
— Но, Малфой…
— Нет, — решительно оборвал его Драко. — Мы никогда не станем об этом разговаривать.
Отчаяние Гарри нарастало. Почему Малфой вёл себя как полный ублюдок в ответ на его предложение? Нет, конечно, он вёл себя как ублюдок по отношению ко всему, но после того, что произошло, он мог бы снизойти хотя бы до простого разговора с Гарри, ведь так? Это было важным событием для них обоих.
— Почему нет? Нам надо…
— Нам ничего не надо, Поттер. Нет никаких «нас», никогда не было и не будет. В субботу мы выпьем антидот и покончим с этим. — Малфой затолкал учебник в школьную сумку и закинул её на плечо. — А теперь отвали.
И снова Гарри смотрел, как Малфой уходит. Но в этот раз он чувствовал злость — и не только на Драко, но и на себя тоже. Его не должно было волновать, что думает Малфой, и всё-таки его ответ причинил Гарри почти физическую боль. Он даже испытал иррациональное разочарование от того, что уходя Малфой не задел его плечом.
Чувства, решил Гарри, это самое ужасное.
========== Глава 6 ==========
В пятницу вечером Гарри сидел на полу в общей гостиной в окружении однокурсников и заканчивал третью бутылку сливочного пива. Ханна Аббот, которая пила уже пятую и заметно разрумянилась, рассказывала крайне неприличную историю о том, как они с Невиллом прятались в теплицах. Однако Гарри слушал в пол-уха — отчасти из-за совершенно ненужных подробностей, отчасти потому, что его внимание отвлекала сцена, разворачивавшаяся на другом конце гостиной.
Слизеринцы и их новый прихлебатель в лице Захарии Смита занимали диваны на противоположной стороне — поближе к камину. По обыкновению, они сбились в кучу, отказываясь общаться со студентами других факультетов, которые также вернулись, чтобы закончить обучение. Исключением был лишь Смит, который во время финальной битвы доказал, что может вести себя не менее подло и трусливо. Гарри мысленно отметил, что он отлично влился в их компанию.
Слизеринцы, никогда не делавшие ничего наполовину, передавали из рук в руки внушительную бутылку огневиски. Но волновал Гарри вовсе не усиливающийся шум с их стороны и не возможные последствия для всех студентов, если кто-то поймает их за распитием спиртных напитков, гораздо больше его волновало то, как близко Малфой сидел к Пэнси Паркинсон — этой сучке с приплюснутым носом.
Как только эта мысль закралась в сознание Гарри, он тут же представил себе неодобрительно насупленное лицо Гермионы в ответ на ругательство, но он проигнорировал воображаемую лекцию о пристойном поведении. Паркинсон действительно была сучкой с приплюснутым носом, и она действительно сидела слишком близко к Малфою. Если она решит придвинуться ближе, то просто окажется у него на коленях! И Малфой, этот эгоистичный засранец, казалось, наслаждался её вниманием. Он даже положил одну руку ей на плечи!
Гарри почувствовал, как что-то коснулось его ноги. Он вскинул голову, его внимание на время отвлекли от отвратительной картины на другом конце комнаты. Над ним возвышалась Гермиона, подталкивая его ногу носком ботинка. Он сместился на несколько дюймов в сторону, освобождая место рядом с собой на полу. Она опустилась, привалившись спиной к дивану.
— Ты с ним уже поговорил? — шёпотом спросила она.
Гарри с трудом поборол желание снова посмотреть на Малфоя.
— Пытался. Он мне не позволил.
— Может, это к лучшему, — осторожно произнесла Гермиона. — Он ведь не очень хороший человек, да? И я не хочу говорить этого, но… может, кто-то решил подшутить над тобой? Он ведь из кожи вон лезет, чтобы влиться в их компанию. И то, что произошло, звучит так, будто кто-то подговорил его сделать это.
Гарри недоумённо повернулся к подруге, на мгновение забыв о том, что его беспокоило.
— В смысле?
— Или это совсем не так! — поспешно добавила Гермиона. — Я не имела в виду, что он не хотел этого или что ты ему не нравишься. Ты очень симпатичный парень, Гарри, честно. Я просто хотела сказать, что он… ну, он же ужасный человек, я бы не сбрасывала это со счетов.
— Гермиона, о ком ты говоришь?
Она удивлённо моргнула.
— О Захарии Смите. Ты смотришь на него весь вечер. Это же… Ты ведь про него рассказывал?
Гарри не знал, рассмеяться ли ей в лицо или вздрогнуть от отвращения. Потребовалось бы гораздо больше, чем неправильно сваренное зелье, чтобы он заинтересовался кретином вроде Смита. Тут нужен был как минимум Империус, и даже в этом случае — Гарри мысленно порадовался — он мог сопротивляться действию заклинания. Но каким бы отвратительным ни был Смит, уж лучше Гермионе думать, что Гарри был заинтересован в нём, чем в Малфое, верно? Смит был козлом, но Малфой был… Малфоем.
— Просто пообещай, что никому не расскажешь.
— Конечно, нет! Гарри, ты можешь мне доверять, ты же знаешь.
Он ответил мягкой улыбкой как раз в тот момент, когда перед ними возник Симус Финниган с тремя бутылками сливочного пива в руках.
— О чём это вы тут шепчетесь? Неужели Гермиона наконец решила признаться, чем они с Роном занимаются на вечерних обходах? — осведомился он, игриво подмигивая.
Финниган протянул одну бутылку Гарри, а вторую — Гермионе, от которой та поначалу попыталась отказаться.
— Ты прекрасно знаешь, что я не стану говорить ни о чём подобном, — с достоинством ответила она. — Можешь спрашивать сколько захочешь, но мои отношения с Роном — это личное, и уж тебя я точно не собираюсь посвящать в детали.
Симус пожал плечами и отхлебнул из своей бутылки.