Даго попросил ее, чтобы она порасспрашивала у сборщика налогов про дела Зифики, Спицимира и других властных людей. Но тот мало чего знал. Разве что Зифика отказалась от осады Ленчиц, что Спицимир все так же правил Гнездом и Познанией, Авданец же и Палука, хотя королева попросила у них помощи против Карака, отказались участвовать в этой войне и не согласились вложить собственные ладони в ее ладони в знак подданства и готовности служить. Ящолт в Гедании объявил про независимость Витляндии и вновь, как когда-то Гедан, платит всего половину от того, что должен за присланные ему по реке товары.
- Еще сборщик говорил о том, что по лесам собираются кучи лестков, верящих в возвращение Пестователя, - рассказывала Клодава своему мужчине в ложе, - а разгневанная королева на глазах народа в Крушвице отрубила голову белому жеребцу Пестователя, чтобы показать: ничто уже того не воскресит.
При известии, что Виндоса убили, Даго испытал такую боль где-то в глубине себя, что даже скрутилс на постели и застонал.
- Что это с тобой? – обеспокоилась Клодава.
Она хотела зажечь светильник и начала выбивать огнивом искры. В их внезапных вспышках ей казалось, что в глазах лежащего мужчины что-то поблескивает. Неужто этот человек плакал? Но когда светильник зажегся, глаза Даго были сухими.
- Дай-ка кувшин меду и чарку, - попросил он.
Клодава исполнила его просьбу. Он же один за другой опорожнил три чары меда, а потом, мучимый какими-то мыслями, стал кружить по комнате. Женщина почувствовала беспокойство и даже страх перед этим человеком, такое выражение гнева и ненависти вырисовывалось у него на лице. Она даже побоялась спросить, что стало причиной этого гнева.
В конце концов, он отозвался сам:
- Нет ли у тебя белого коня?
- Нет. Светло-серые имеются, но не белые.
- Пускай завтра же твои сыновья отправятся по округе и за любую цену купят белого жеребца.
- Здесь никто не разводит белых лошадей, потому что они священные.
- Пускай поищут. Должен быть белый. Пускай даже жеребчик, - повторял Даго.
- Зачем тебе белый конь? Почему он обязан быть белым? Я подарю тебе гнедого, отличного жеребца. После мужа осталось красивое седло и расшитый чепрак. А подкуем мы его серебряными подковами, - пообещала Клодава.
- В таком случае, я сам его поищу, - решил он.
Клодава испугалась, что мужчина уйдет, и она потеряет его уже навсегда.
- Хорошо, я вышлю сыновей на поиски белого жеребца, - согласилась она.
Даго задул светильник и какое-то время еще кружил по комнате. Наконец он лег рядом с Клодавой, а та обняла его обнаженными руками.
- Это я рассказала, как королева Зифика убила коня Пестователя. Не потому ли тебе захотелось иметь такого же самого? – осмелилась спросить она.
- Да, - ответил Даго. – Потому что Пестователь жив, и он должен иметь белого жеребца. Подаришь ему его, когда он появится и покарает изменников. А за это он даст тебе во владение кусу вёсок и одарит сотнями невольников.
Даго знал, где следовало искать белого жеребца. В Спицимире, у Авданцов и у Палуки, поскольку как раз там его Виндос неоднократно покрывал кобыл. Но сыновей Клодавы так далеко высылать он не мог.
Когда наступил поздний зимний рассвет, Клодава приподнялась на локте и долго вглядывалась в лицо спящего рядом с нею мужчины. Кем он был на самом деле? Откуда прибыл и куда стремился? В ее голове мелькали десятки подозрительных мыслей, иногда она даже задумывалась о то, а нет ли у него чего-нибудь общего с тем удивительным Пестователем, поскольку так сильно тронула его смерть белого жеребца. Но ведь тот Пестователь – как она слышала – прекрасно владел речью склавинов, этот же знал только лишь язык норманнов. Лицо мужчины было красивым, тело его с каждым днем становилось сильнее и здоровее. Он притягивал ее, а это сейчас было наиболее важным. Она имела его рядом с собой и даже внутри себя.
Даго не спал, он только лежал, прикрыв веки. Непонятно почему, но он вспоминал отца Жагоберта и уроки, которые ромеи давали ему о Боге, в Троице Едином. Ему казалось, что лишь сейчас начинает он понимать что-то из этих уроков, и что они становятся ему более близкими. Бог, который хотел владеть миром и построить Царство Божие на земле, ради этой цели позволил убить собственного сына, Христа. Сын-Бог познал все унижения, которые дано познать человеку, а еще и сверхчеловеческие муки на кресте. Так что велика цена за владение царством, поэтому он, Даго, тоже обязан пройти через все унижения и ужасные муки, прежде чем создаст свою державу. А потом он усядется на троне и будет судить живых и мертвых, отделять добро от зла. Христиане все время говорили про Страшный Суд. Ну да, должен быть такой суд, осыпание милостями хороших и верных, а злых – свержение в Навь. Так что все на свете имело свой смысл, даже измена Зифики и смерть Виндоса. "Вот пришло время ветру, что отделяет зерно от плевел", - подумал он.