Пётр просунул Юле свою футболку и шорты в дверь:
– Извини, женской одежды нет, кончилась, – нелепо пошутил он.
Девушка вытерлась, нацепила на голое тело его одежду, в которой просто утонула, и вдруг ощутила укол совести: «Даже не подумал ни разу заглянуть, а Саша стоял и лупился, пока я переодевалась. Какая же я дура!»
Когда Юля вышла из ванной, Петя пробежал мимо неё в одних трусах:
– Прости, иди на кухню, я переоденусь и приду, – сейчас он был совсем другим – каким-то весёлым, добрым, участливым. Он улыбнулся. – Кстати, тебе очень идёт моя одежда.
«Куда подевался тот колючий Петя, которым он был все эти дни?» – удивилась Юля.
Мужчина жил в просторной однокомнатной квартире. Конечно, тут царил беспорядок, но обстановка выглядела современной и очень уютной. Одна большая комната была разделена перегородкой на спальню с большой кроватью и гостиную с длинным диваном, столиком, шкафом и телевизором.
Они расположились на кухне. Время уже перевалило за полночь. Пётр разлил по кружкам ароматный глинтвейн, пахнущий корицей и мускатным орехом на всю кухню. Поставил на стол вазу с конфетами, а сам сел напротив Юли. Всё его весёлое настроение вдруг пропало, он стал серьёзным и внимательно смотрел на девушку:
– Теперь можно и поговорить о Сане.
– Я не хочу о нём разговаривать, – отрезала Юля и в груди у неё всё сжалось.
Девушка немного трясущимися руками обхватила горячую кружку с глинтвейном, чтобы не показывать своего волнения. Вдруг все эмоции и мысли, которые она отпустила вместе с бурей, нахлынули с новой силой. На глазах проступили слёзы, которые Юля отчаянно пыталась скрыть, опустив глаза.
Пётр пристально смотрел на девушку:
– Неужели настолько больно? Ты что, успела влюбиться в него?
– Нет, нет… Не знаю. Просто больно и обидно, – оправдывалась Юля. – Я совершенно не ожидала такого.
Пётр молчал и был задумчив. Он отхлебнул горячий напиток, не переставая проницательно смотреть на Юлю. Мужчина будто пытался прочесть её мысли и подыскать нужные слова. Гостья тем временем начала возмущаться:
– Как так можно, днём клялся мне в любви, а вечером уже… с другой, – слёзы всё-таки потекли, и Юля смутилась, не смогла подобрать нужного слова, и повисла неловкая пауза.
– Саня такой, он не понимает этого, – грустно и задумчиво ответил Пётр.
– Он козёл! – возмутилась она.
– Отчасти, ты права, но не отрицай и свою вину. Ты ведь сама пришла к нему, сначала раздетая днём, потом специально нарядилась вечером. Разве ты не хотела соблазнить его? – с абсолютным спокойствием рассуждал мужчина. В его серых глазах снова появилась холодная колючесть.
– Нет, всё было не так. Днём я к нему не шла, я забыла полотенце, бежала из душа и наткнулась на Сашу совершенно случайно. Он предложил мне полотенце и зайти к нему. Я вытиралась в его комнате, а он внезапно зашёл и начал меня целовать, а я… и не сопротивлялась, – Юля залилась краской от того, что поделилась интимными подробностями с малознакомым мужчиной. Пётр нахмурился, и девушка увидела в его глазах гнев. От его взгляда по спине пробежали мурашки, мужчина снова пугал её. – Вечером, да, собиралась завершить начатое, но мне казалось, он ко мне неравнодушен. Я думала… – она осеклась на полуслове и покачала головой. Вдруг поняла, насколько сильно заблуждалась в чувствах Саши и в нём самом. Девушка опустила глаза и разочарованно проговорила. – Я такая дура!
– Я всё понял. Твоей вины тут нет, – голос у Петра из спокойного стал стальным, от его строгого голоса веяло холодом, девушка поёжилась. – Думаю, он сполна получил по заслугам.
Юля подняла на него глаза, и снова не увидела знакомого Петра – сейчас перед ней сидел суровый, задумчивый и сердитый мужчина, ей всё больше и больше становилось не по себе от его сдвинутых бровей и ледяного взгляда. Заметив испуганный взгляд девушки, Пётр смягчился, улыбнулся и снова стал неотрывно смотреть на неё. От горячего глинтвейна Юля очень сильно опьянела, моментально согрелась, её даже обдавало волнами жара и у неё начала кружиться голова.
– Мне, наверное, пора идти, – невнятно ответила она.
– Юля, не уходи, останься, уже поздно, посмотри, какой ужас за окном, да и одежда твоя вся мокрая. Можешь лечь спать на моей кровати, а я лягу на диване, можно наоборот. Хочешь, ляжем вместе на кровати, она большая, там можно спать хоть впятером, – предлагал варианты Пётр.