Сергей тем временем писал Лизе записки, от которых та хитро улыбалась, что-то писала в ответ и передавала листок через подругу. Юля начинала ворчать — несмолкающий Максим с одной стороны, Лиза со своими записочками с другой.
— Может, вы сядете уже вместе! — не выдержала Юля и указала подруге на место рядом с Сергеем.
Повторять дважды не пришлось. Лиза, с ещё более самодовольным выражением лица, перебралась на сидение к новому знакомому, и они стали о чём-то с интересом разговаривать.
Правда, когда Максим с ещё более довольным выражением лица, чем было у Лизы, расположился рядом с Юлей, она пожалела о своём предложении: «О, нет! Теперь этот болтун будет сидеть рядом. Надо ему дать понять, что со мной ему ничего не светит». Девушка изобразила на лице самый скучающий вид, который был в её арсенале, и даже искусственно зевнула.
Максима это не остановило. Его несмолкаемая болтовня длилась больше часа, и от этого бесконечного монолога у Юли уже начинала болеть голова, и, в итоге, девушка не выдержала и прервала его:
— Прости, Максим, но мне так хочется немного подремать в тишине, — строго отрезала она.
— Всего семь вечера, кто ж спит в такую рань?! Кстати, а ты знаешь, что учёные выяснили, что самый полезный сон с девяти вечера до пяти утра? — проигнорировал её желание парень.
— Ага, только у меня с семи, — кивнула Юля, закрыла глаза и притворилась спящей.
Максим лишь удивлённо уставился на неё, но замолчал, а девушка облегчённо выдохнула и, действительно, через какое-то время ненадолго погрузилась в сон.
На следующей остановке в дамской комнате Лиза с воодушевлением прихорашивалась — она подкрашивала ресницы тушью и припудривала нос, мурлыча себе под нос песенку о любви. Юля не оценила стараний подруги и начала ворчать:
— Лиз, ты как на свидание собираешься! Ночь на дворе, зачем ты красишься? И вообще, может, пересядешь назад ко мне?
— Юлька, Серёжа мне так нравится, пожалуйста, можно я ещё посижу рядом с ним? — взмолилась подруга.
— Плохая идея, — нахмурила брови Юля. — Сейчас опять ведь влюбишься в него и будешь потом весь отдых плакаться.
— Не буду, не буду, обещаю, — Лиза была полна энтузиазма и накрасила губы ярким блеском. Потом подруга смущённо потупила взор, понизила голос и чуть тише добавила: — мне кажется, я уже влюбилась.
— Что, опять?! Лиз, я в шоке! Как ты умудряешься? — возмутилась Юля, а потом вздохнула и обречённо махнула рукой. — Ладно, сиди с кем тебе хочется.
Но девушка тут же пожалела о своём решении. Стоило ей расположиться рядом со словоохотливым попутчиком, молодой человек снова начал «очаровывать» спутницу потоком бесполезной информации, так ещё и решил перекусить бутербродом с копчёной колбасой. Аромат бутерброда распространился на весь салон, парень при этом продолжал разглагольствовать с набитым ртом. На Юлю попадали крошки хлеба, и даже отлетел кусочек колбасы и приземлился прямо девушке на шорты, она судорожно отряхнулась, нахмурилась и сердито отодвинулась от парня, скрестив руки на груди. Максим уже не просто раздражал, он бесил, Юле хотелось засунуть ему этот бутерброд целиком и закрыть рот ладонью, чтобы он молча прожевал его.
После очередной ночной остановки девушка быстро уснула, и когда проснулась, было уже пять утра. Рядом, привалившись на локоть, сопел Максим.
«Наконец-то он спит! Тишина».
Она невольно отодвинулась от молодого человека и посмотрела в окно. Солнце только-только встало, над полями поднимался утренний густой туман. Юле вдруг ужасно захотелось на воздух, окунуться в эту белую пелену, чтобы утренняя прохлада окутала её, как пушистый плед. «Скоро уже приедем, и я увижу море!» — улыбнулась она своим мечтам.
Юля последний раз отдыхала на море тринадцать лет назад, когда ей только исполнилось шесть. Девочка росла в обычной семье — мама у неё работала медсестрой в больнице, а папа владел собственной столярной мастерской. В детстве Юле казалось, что она самый счастливый ребёнок на планете — столько друзей, любящие родители, никаких забот и хлопот. Когда девочке исполнилось восемь, у неё появился брат, но даже это никак не отразилось на её беспечной жизни. Юле нравилось ходить в школу, она любила учиться и души не чаяла в отце. Папа был для неё идолом — он никогда не забывал делать для любимой дочки всякие мелочи в своей мастерской, и каждый вечер они перед сном читали книги. Юля вдруг вспомнила все эти вечера, так бережно хранимые в сердце, и на глазах появились слёзы.