Когда дверь дернулась еще раз, а затем и вовсе, вылетела из петель, Эриль вдруг почувствовал, как его бархатный трон стал теплее и сырее.
— Упс, — вырвалось у меня. — Дверь сломали до меня! — тут же оправдался, перед волколюдом, который сидел в тронном зале на троне за круглым столом.
Глядя на странного, то ли мерзнущего волкодава, то ли болеющего, аккуратно обошел лежащего на полу человека, который, как мне показалось, был пьян в усмерть, подошел к столу и положил на него бланки.
— Доставка, — улыбнулся я, а затем положил на стол бобролюда, который был без чувств. — Вот эта сволочь, — я покосился на волка. — Укусил меня! Знаете, надо бы оформить страховой случай, а то вон, — я показал кулак волку. — Кровь аж пошла! А ручка-то, застрахована!
Глава 19
Убитый горем Эриль шел по городскому кладбищу, в поисках подходящего места для себя. Ему казалось, что он был подготовлен, что он не способен проиграть в защите собственной резиденции против Рика. Но… он проиграл.
Ненавистный ему человек, который кинул палку в школе и посвистел его детям, попросту проигнорировал все те подготовки, которые он сделал. Приручил псов и драконом, сбросил со стены древних ведьм, а страшнейшему убийцу-бобролюду, просто выбил все зубы.
Он стоял там, в его тронном зале. Он стоял и уничтожал его взглядом. Он насмехался над ним.
— Неописуемая сила у этого человека, — шептал Эриль, смахивая с мохнатой морды слезы. — Как же… что же я скажу своим детям если они, вообще, вспомнят обо мне? Что волк — стар? Что пора изгнать меня из стаи? Нет. Я уже сделал это сам… избежал позора.
Где-то вдали, ударила молния, послышался гром, а затем кто-то что-то завыл. Но это был не волчий зов, это было нечто другое.
Понимая, что путь домой для него теперь закрыт, ибо он не вынесет такого позора, он молча пошел мимо могильных плит, оградок и безымянных ям, в сторону того самого воя.
«Может, там найдется местечко и для меня? — пронеслось в его голове.»
Спустя пару минут, он перешел дорожку, поднялся на опушку и замер, с любопытством рассматривая людей в странных, красных балахонах. Они пили что-то из большой бочки, орали матом и скандировали только одно:
— НАШ БОГ! НАШ БОГ!
— Бог? — удивился Эриль. — Сатанисты, наверное…
Его присутствие не осталось незамеченным. Стоило волкодаву развернуться, как над ним кто-то пролетел и перегородил дорогу.
— Уважаемый… ик, — на него смотрел человек с изумрудными глазами, которые светились из-под капюшона в свете ночной луны. — Вы какими судьбами здесь?
— Спрятаться, — честно ответил Эриль. — Забыть свой позор и скрыться от всех… больше… я больше не граф.
— Понимаю, — кивнул мужчина и протянул руку. — Меня зовут сир Никита. И раз твое отчаяние привело тебя сюда, странник, то значит — это судьба. Ты веришь судьбу?
Верил ли волкодав в судьбу? Спорный вопрос, но тем не менее, Эриль кивнул.
— Тогда, я могу лишь предложить тебе вступить в наши ряды. Только среди наших, ты сможешь проглотить свою боль. Сможешь… принять себя и новую жизнь, — сир Никита лучезарно улыбнулся. — Ну так что? Хочешь забыться?
Он протянул волкодаву какой-то сверток и, дружелюбно похлопав по плечу, поплыл над землей обратно к своим. Волкодаву пришлось долго думать, прежде чем сделать выбор. С одной стороны, он больше не в стае, и ему терять больше нечего, с другой стороны…
Они сектанты, сатанисты. О таких говорят с омерзением на лице!
— Да на меня сейчас так же смотрят, с омерзением, — пробормотал себе под нос волкодав, и сделал шаг в сторону сектантов. — Я согласен! Я остаюсь!
Сектанты в миг замолкли, повернулись к волкодаву и подняли банки над головой, а затем, дружно, заскандировали:
— ДА ЗДРАВСТВУЕТ НОВЫЙ БРАТ! ИМЯ ТЕБЕ — ШАКАЛ!
Не то, чтобы Эрилю понравилось его новое имя, но, тем не менее, выбора у него особенного не было. Все документы по родовому поместью он подписал, перед тем как уйти после очевидного поражения. Родовой перстень снял, а детей, даже не поцеловал на прощание. Так что…
— Пускай так, — проглатывая слезы, забормотал он. — ИМЯ МНЕ ШАКАЛ!
— ДА ЗДРАВСТВУЕТ НОВЫЙ БРАТ ШАКАЛ! — заскодировала толпа. — ДА ЗДРАВСТВУЕТ НОВЫЙ ЧЛЕН ВЕРЫ ВО СЛАВУ ВЕЛИКОГО БОГА НИЩЕТЫ… РИКА!
— Что…?
— Ик… шакал? — я раскрыл глаза и уставился в потрескавшийся потолок.
Почему-то, в моей голове четко отпечаталось именно это слово — шакал. Чтобы это могло значить? Перевернулся в постели, мысленно пожелал Али кариеса, из-за ее храпа и закрыл уши ладошками.