Выбрать главу

В краткой заметке, предваряющей роман «Розы в кредит», Э. Триоле говорит о драматическом разрыве между психологией современного человека и достижениями научного и технического прогресса. Люди живут в «нейлоновом веке» комфорта, в «обществе потребления», сохраняя привычки и инстинкты каменного века. С нетерпением призывая новые времена, общество, основанное на новых ценностях, Сименон, как и Э. Триоле, остро ощущает губительность этого противоречия для людей нашего времени. Человек изменяется слишком медленно, несмотря на все новейшие открытия и изобретения.

Тема «общества потребления», «общества изобилия» и его развращающего влияния на души людей была одной из ведущих тем французского романа с конца 50-х годов вплоть до 1968 года, принесшего с собой в литературу новые темы и проблемы. Вспомним такие, например, произведения, как «Прелестные картинки» С. де Бовуар, «Молодожены» Ж. Л. Кюртиса, «Вещи» Ж. Перека. В творчестве Сименона мы не найдем романа, в котором эта тема была бы определяющей, центральной, в ряде его произведений она проходит как бы на втором плане, но в своих воспоминаниях писатель обращается к ней непосредственно и неоднократно. Человека сегодня заставляют потреблять, покупать даже то, в чем он совершенно не нуждается. «Речь идет о том, чтобы продавать любой ценой, отбирать деньги у наивного покупателя». «Священное слово нашей эпохи —«продавать», продавать, но не покупать. Каждая страна становится крепостью. Стараются всеми способами, даже незаконными, распространять свою продукцию по всему миру. Это тем более безнравственно, что существуют страны, где сотни тысяч людей продолжают голодать, когда в Европе твердят об «обществе изобилия»».

Одним из самых мощных и изощренных орудий угнетения «маленького человека» являются средства массовой информации. Что такое журналистика «свободного мира», Сименон знает превосходно. Сам он проделал путь от репортера — сотрудника отдела происшествий провинциальной газеты — до автора статей на злободневные темы международной и внутренней жизни. Газетному миру в своих воспоминаниях он посвятил немало блестящих сатирических страниц. Наблюдения над современной прессой, радио- и телепередачами заставляют его с горечью писать: «Личность, которую называют «маленьким человеком», оказывается объектом такого скрытого или откровенного давления, что я не уверен, долго ли она еще сможет сопротивляться». Средства массовой информации не только вдалбливают в головы людей рекламу тех или иных товаров, но и создают ложное, извращенное представление о мире. «Сегодня утром, пробежав «Ньюсуик», я спросил себя, каким чудом еще существуют в мире миллионы, десятки миллионов порядочных людей».

Сам Сименон прямо называет тех, кто несет ответственность за существующие в мире насилие, жестокость, войны, голодную смерть тысяч людей, но «маленький человек» не случайно в его изображении оказывается одиноким, покинутым, отданным во власть неизвестных ему, анонимных сил. Если бы «маленький человек» обрел понимание сложного механизма современного мира, узнал настоящих своих врагов, он перестал бы быть маленьким и беззащитным. Пока же в романах Сименона народ безмолвствует.

Иногда возникает ощущение, что мысль Сименона, его позиция по отношению к современности как бы соткана из противоречий, самоопровержений и споров с самим собой. Это оттого, что он в постоянных поисках, заставляющих его то утверждать какие-то истины, то отказываться от них. Сименон, как и значительная часть западной интеллигенции, то пристально вглядывается в будущее во власти новых и смелых идей, то отдается на волю анахронических предрассудков, которые тем прочнее, чем больший абстрактно-гуманистический заряд в них заложен. Это касается едва ли не в первую очередь взглядов писателя на соотношение личности и народа, на проблему индивидуальной свободы и исторической необходимости.

В отличие от многих других деятелей культуры, своих современников, Сименон понимает, что историю сегодня делают (или будут делать) массы, народ: «Сейчас все решают не несколько великих людей, а массы». Сименон не испытывает страха перед движением этих масс, и мы уже убедились, с какой симпатией относится он к тем, кто оказывает все большее сопротивление своим угнетателям.