Ждать пришлось недолго, иначе у Мартена были бы все шансы успокоиться и благополучно свалить. К сожалению, недолго. Потому что, увидев Антона, Мартен забыл все, что хотел сказать. Тот явно только что вышел из душа, поэтому из одежды на нем были только легкие спортивные брюки, полотенце, небрежно наброшенное на шею, да капли воды, издевательски медленно стекающие по гладкой бледной коже груди.
Не сдвигаясь с места, он вопросительно приподнял бровь, видимо, ожидая от Мартена приветствия, но поняв, что ничего не дождется, мельком улыбнулся, с обычной безукоризненной вежливостью произнес «Привет, Мартен» и посторонился, пропуская его в номер.
— Если не возражаешь, я переоденусь, а то не успел после душа. Подожди немного, хорошо?
О нет, Мартен совершенно не возражал. Капли, призывно блестевшие на груди Антона, ужасно ему мешали тем, что полностью лишали дара речи. Все, чего ему хотелось в данный момент, это наклониться и медленно слизнуть их языком. Все до единой. А потом так же мучительно медленно лизнуть маленький розовый сосок, вобрать его в рот и стиснуть зубами. Он сглотнул, пытаясь прогнать слишком яркие видения. Не сейчас, для этого еще будет время. А сейчас ему понадобится вся его выдержка и поистине стальные нервы.
Антон вышел из соседней комнаты, облаченный в светлую футболку.
— Итак? Слушаю тебя очень внимательно.
Его самообладание в очередной раз потрясло Мартена. Любой другой — не исключено, что и он сам — в подобной ситуации не пустил бы наглеца и на порог, скорее всего отвесил бы еще одну хорошую затрещину, а этот непрошибаемый русский стоит, как ни в чем не бывало, совершенно непринужденно ждет и улыбается — дьявол, он опять улыбается этой своей проклятой улыбкой!
Совершенно необъяснимо ему вдруг начало казаться, что это спокойствие Шипулина — хороший знак. Возможно, он все обдумал на холодную голову и теперь уже почти готов сдаться на милость победителя? Нужен лишь финальный толчок, и цель, которая затмила все, вот-вот будет достигнута?!
Он незаметно встряхнул головой, пытаясь прояснить мысли и обрести хоть каплю былой железобетонной самоуверенности, и нахально улыбнулся:
— Тебе не кажется, что в нашу прошлую встречу ты несколько поторопился уйти, и мы немножко не договорили?
— Да? — спокойно спросил Антон. — А мне казалось, мы все выяснили.
— Да прекрати, Антон, — раздраженно процедил Фуркад, — не строй из себя невинную овечку.
Он быстро подошел к Антону, схватил его за талию и рванул к себе, хмелея от ощущения этого тела в своих руках. Такого сильного, крепкого и такого податливого. Пока податливого.
Их лица сблизились до такой степени, что при желании он мог бы впиться в его губы, но, мучая себя, оттягивал этот момент, желая в полной мере насладиться победой, которая казалась, как никогда близка.
— Ты уже большой мальчик, Антон, — его губы, шевелясь, почти касались губ русского, и это было самым сладостным и самым невыносимым, что когда-либо происходило в жизни Мартена, — ты мне дико нравишься, так давай же сделаем друг другу что-нибудь приятное.
Антон помолчал пару секунд, показавшихся Мартену вечностью. Он по-прежнему с легкостью мог бы сейчас утянуть того в поцелуй, но ему было жизненно необходимо увидеть капитуляцию Антона, чтобы тот сам признал свое поражение и сложил оружие к его ногам.
Наконец русский издал небольшой смешок и все так же, не отстраняясь, произнес непонятное:
— Вы привлекательны, я чертовски привлекателен, чего зря время терять?
— Что? — слегка растерянно протянул сбитый с толку Мартен.
— Да ничего, — легко отмахнулся Антон, уже слегка отстраняясь. — Просто старый фильм, вспомнилось. А что касается твоего лестного предложения. У меня есть встречное.
Мартен иронично вздернул бровь. Вот как? Интересно, послушаем.
Антон вдруг сам неторопливо наклонился к его лицу и, неотрывно глядя в глаза, произнес:
— Я наконец придумал желание, которое, сам понимаешь, ты обязан исполнить.
Он выдержал паузу и отчеканил:
— Катись к черту, Фуркад.
Он плохо помнил, как вернулся в свой номер, зато очень хорошо помнил, как одним ударом вдребезги разнес хрупкий журнальный столик. Сжимающиеся кулаки и стиснутые зубы громко требовали немедленно подать еще десяток столиков, а лучше — голову Антона на блюде. Адреналин нуждался в выходе, и он схватил было стул, чтобы врезать им по так и напрашивающемуся на хорошую трепку пузатому комоду, как вдруг его взгляд случайно упал на страницу журнала, свалившегося на пол при трагичной кончине столика и открывшемся рекламном развороте.
В один миг мир вокруг словно размылся и поплыл бледно-грязной волной. Исчезли все цвета, запахи и звуки. Тишину разрывал лишь неуместно громкий и испуганно сбивающийся с ритма стук сердца, а белесую пелену — яркая и веселая реклама агентства психологической помощи, обещавшая полное и безоговорочное решение проблем любого клиента. Реклама с большой фотографией хозяина агентства — неуловимо смахивающего на директора школы и похоронного агента одновременно доктора Тома Эдвила.
Кажется, выполнить пожелание Антона, будет гораздо проще, чем тот мог себе представить.
Salut — Привет (фр.)
Mon ami — мой друг (фр.)
Комментарий к Часть 4 Если кто-то ждал продолжения ( ну вдруг!))), то я приношу самые искренние извинения за такой долгий перерыв и обещаю, что такого не повторится. НУ по крайней мере, я очень постараюсь!))
====== Часть 5 ======
Утопая в уютном кресле в углу маленькой, но со вкусом обставленной приемной, Мартен не переставал спрашивать себя: когда же он умудрился так замысловато сойти с ума, что никто, в том числе и он сам, не заметил этого. То ли когда набрал номер телефона из той рекламы, то ли когда принял проклятое решение трахнуть Шипулина, то ли когда, много лет назад, сидя в шумном кафе в Мартелл-Валь-Мартелло, поднял глаза на незнакомца, неизвестно откуда взявшегося перед его столиком.
Секретарша, маленькая, вертлявая девица, задорной стрижкой похожая на ощипанного воробья, не переставала болтать по телефону, одновременно с этим бодро стуча по клавишам компьютера. Интересно, а вот она вообще кто?! Человек, такой же, как он, из мышц, связок и костей, или…?! Он поежился от липкого страха, вновь охватившего его при мысли, что он находится в ситуации, где подобный дикий вопрос в принципе может прийти в голову, и в очередной раз спросил себя, какого хрена он вообще здесь делает?!
Пытаясь отвлечься и убежать от тянущего чувства тревоги, он прислушался к щебету девицы, нимало не смущавшейся его присутствия.
«… Да ты что?! … Подумать только! А ведь казался таким нормальным парнем!.. Мари, ты меня удивляешь! Ты же умная девочка! Ну кто дает на первом свидании?!.. О господиии… Да ладно?!.. Вот ты дура, дорогуша! … Ой, не-не-не, и не проси!..».
Он усмехнулся. Все-таки человек. Стандартный, не обремененный излишним интеллектом и проблемами человек. И видит бог, как же он сейчас ей завидовал!
Секретарша вдруг, словно отвечая на его внимание, мило улыбнулась и пропела:
— Месье Фуркад, мистер Эдвил сообщает, что он готов вас принять. Пройдите, пожалуйста, вот в этот зал, он подойдет к вам буквально через пару минут.
Мартен встал и на плохо гнущихся ногах направился к указанной двери. Кажется, только в эту минуту на него полностью свалилось осознание полной нереальности происходящего. Ведь никакого приказа от шефа девице не поступало. «Господи, что же я творю?!» — забилось в его мозгу.
Забилось и тут же умерло от полного бессилия, когда Мартен открыл дверь и замер на пороге. И понял, что вошел в зал такого памятного маленького, но очень популярного среди местной молодежи кафе в Мартелл-Валь-Мартелло.
Страх, паника, шок сменяли друг друга словно в калейдоскопе до тех пор, пока вдруг не выпал осколок злобной решительности.