Луна, как назло, полностью освещала тело бедной женщины, чтобы любой мог заметить ее издалека. А что толку? Все равно никто не поможет. Ведь всем наплевать.
— Бедняжка, тяжело тебе пришлось, — послышался незнакомый мужской голос, который посочувствовал ей.
Ей было тяжело двигаться, но она смогла наклонить голову в сторону, чтобы увидеть появившегося из ниоткуда мужчину. Она подумала, что он был очень красив, хотя с трудом различала его силуэт в темноте. Незнакомец присел на корточки около неё и взял ее за руку. Это движение тут же отдалось болью во всем ее теле; похоже, запястье было вывихнуто.
— Ангел? — прохрипела она, вглядываясь в его лицо заплаканными глазами, которые были красными от лопнувших сосудиков.
— Спасение, — поправил он, поглаживая ее бледную кожу длинным острым ногтем, — я помогу тебе.
Вдруг он резко вонзил ноготь прямо в вену на запястье, и женщина истошно закричала от новой порции острой боли и чего-то непонятного, незнакомого, что наполняло ее изнутри.
— Меня зовут Кибуцуджи Мудзан. Запомни это имя и никогда, никому не рассказывай. А иначе я узнаю об этом и накажу тебя. Я дарую тебе свою кровь, чтобы ты смогла отомстить. Отомсти тем, кто сделал это с тобой. Отомсти им за отнятую у тебя радость.
Его голос, словно мантра, вливался в её уши, отпечатываясь в коре мозга, пока тело преображалось. Кости срослись, органы зашились, и сердце забилось с новой силой. Когда метаморфозы были завершены, Мудзана уже не было. Зато была она. И она была готова исполнить волю господина.
***
Я разглядела её историю в её же глазах. Это было больше, чем фильм. Это было наяву. Я чувствовала её боль, её отчаяние, её желание мести. Все это я ощутила на себе. Я даже не заметила, как начала молча плакать, смотря в её алые глаза. Мои губы подрагивали, а по коже во всю бегали мурашки. Это было чувство липкого, чужого страха, в который я окунулась с головой. Спрашивая её о Мудзане, я совсем не это ожидала увидеть.
— Эй, что с тобой? — спросил Санеми как-то обеспокоенно, когда я задрожала всем телом и попыталась подняться на ноги. Я чуть не упала, но мужчина вовремя подхватил меня. — Да что б тебя! В чем дело?!
И тут я зарыдала в его руках. Зарыдала навзрыд. Я обливалась горючими слезами, кричала и дрожала. Я не могла остановиться и успокоиться. Вот так сразу переварить то, что я увидела, что почувствовала, было нельзя.
— Эй! Эй! Ну же! — Шинадзугава легонько встряхнул меня, сжав мои плечи, но я не прекращала. Это была истерика в чистом виде. Я впервые испытала такое.
Видимо, отогнав воспоминания из прошлого, демоница решила воспользоваться моментом. Она подскочила на ноги и, шатаясь, рванула вперед, пытаясь убежать.
— Блять! — со злостью выругался мечник, отпустил меня, из-за чего я осела на землю, схватил катану, замахнулся и выкрикнул: — Седьмая ката: Резкий шквал!
Из-под его клинка вышел сильный порыв ветра, который в мгновение ока настиг беглянку и разрубил ей шею пополам. Как только отсеченная голова коснулась асфальта, она тут же обратилась в прах, как и тело женщины. От демоницы не осталось ровным счетом ничего.
Сплюнув, Санеми убрал катану в ножны и встал передо мной на колено. Одной рукой он вцепился в мое плечо, а другой… отвесил мне пощечину. Это был почти незаметный удар, на секунду выведший меня из истерики. Больно было от того, что он сделал это, даже не попытавшись успокоить меня. Я схватилась за горящую щеку, смотря на него заплаканными глазами и открыв рот от шока, глубоко вдыхая через него ночной холодный воздух.
— А теперь слушай меня! Возьми себя в руки, тряпка! Мне плевать, что ты там увидела, но ты позволила ей попытаться сбежать! Если ты собираешься каждую нашу миссию так истерить, то лучше сразу скажи Оякате-сама, что ты бесполезная и ни на что не годная плакса! — громко кричал он, сжимая мои плечи. Наверняка на коже останутся синяки от его пальцев.
Я молча пялилась на него, не в силах что-либо произнести, слушая его тираду. Вот только от его слов плакать захотелось еще сильнее. Мой взгляд замылился из-за заново накатившей пелены слез.
Заметив это, Столп зарычал, оскалившись.
— Дура! — выкрикнул он, вставая, и грубо потянул меня за руку, вынуждая подняться. — Идиотка!
Он пошел на выход из переулка, не удостоив меня даже мимолетным взглядом, продолжая тащить куда-то за собой. Я плелась за ним, хныкая и шмыгая носом, невольно прокручивая в голове увиденные события. То, что сотворил с этой женщиной Мудзан — хуже смерти.
Не знаю, сколько мы шли. Я еле перебирала ногами, пытаясь поспеть за угрюмым Истребителем, опустив взгляд. Щека уже не болела, а вот запястье от его хватки — да. Вдруг он замедлил шаг, пока полностью не остановился. Он отпустил меня и прошёл вперед. Я все-таки посмотрела, куда мы пришли. Мы стояли перед большими деревянными воротами, на которых был нарисован цветок глицинии. Санеми постучался, и через минуту ворота отворились.
— Господа Истребители, я полагаю? — до меня донесся пожилой женский голос. — Прошу за мной.
* Dirty Billy — Грязный Билли
Комментарий к Глава 6
Сегодня день смеха, а Ае вот с такими событиями совсем не до смеха. И это ведь только начало! Нам остается только пожелать ей сил пережить все это
P.s. вы видели первоапрельскую шутку от КФ про откат до 2011? Им смешно, а я, пока читала, вся изматерилась :о
========== Глава 7 ==========
Мицури рассказывала мне, что Дом глицинии — общее название для домов, принадлежавших одному клану. Когда-то давно Истребители спасли их от демонов, и с тех пор они всегда готовы принять в своем доме мечников, независимо от их ранга.
Уже была глубокая ночь, и я не понимала, почему эта пожилая женщина так радушно относится к нам. Она сказала, что мы можем называть ее Маса-сан. Она взяла нашу одежду, чтобы постирать, а взамен предложила юкату. Она приготовила для нас горячую ванну с эфирным маслом из глицинии, которое расслабляло и помогало заживлять раны (как физические, так и душевные). Она приготовила для нас футоны, предварительно спросив, постелить нам в одной комнате или в разных; Санеми ответил, что мы будем спать вместе, не спрашивая моего разрешения. Она также предложила приготовить для нас поздний ужин, но Санеми отказался, ссылаясь на то, что мы сильно устали и хотим спать, но с утра обязательно позавтракаем.
Столп первым принял ванну, а после вышел на открытую веранду, которая была соединена с предоставленной нам комнатой. И за все это время он не заговорил со мной. Пришел его черед устроить мне бойкот. Я не была против. Может, я даже заслужила это?
Сидя в ванной и глядя на свои ушибленные, стертые в кровь от ползания по земле коленки, я пыталась собраться с мыслями и понять свои чувства. Ощущение страха от увиденной истории потихоньку отпускало меня, но я все еще была обижена и оскорблена из-за отношения Шинадзугавы ко мне. Я не просила его жалеть меня, но хотела, чтобы он хоть немного вошёл в мое положение. Он сказал, что ему плевать, что я увидела. Но разве ему это не нужно также, как Убуяшики и остальным Столпам?
Завернувшись в полосатую юкату, я поняла, что, по крайней мере, теперь я знаю, насколько ужасен Кибуцуджи Мудзан. А еще я проверила свои способности в действии. Не такая уж я и бесполезная, Санеми.
Когда я вернулась в спальную комнату, мужчина уже лежал на своем футоне, отвернувшись, чтобы не видеть меня. Я тихонько прошла к своему месту и, вздохнув, нырнула под одеяло. Устроившись поудобнее, насколько это было возможно, учитывая, что я ну очень давно не спала на полу, я уставилась в потолок, слушая размеренное дыхание своего спутника. Через несколько минут, привыкнув к твердой поверхности, я отвернулась в противоположную от него сторону и закрыла глаза.