Внизу нас ждала оперная певица, кажется, ее звали Мирабэлла Винтервайс. Она сидела на диване по левую сторону от входа в окружении непонятно откуда взявшихся слуг и полиции.
По правую же сторону сидела Екатерина с Айседорой, и вокруг них тоже крутились полицейские, но репортеров было просто море. И кто их вызвал? Возможно, в полиции свои информаторы.
Когда же мы подошли к царевне, она мило улыбнулась и недвусмысленно похлопала по свободному месту рядом с собой.
Ну а что нам было делать? Все враги побеждены. Почти все. Кто не побежден, либо страдал и жалел, что не умер, либо старался как можно быстрее покинуть страну или залечь на дно.
— Ваше Императорское Высочество, пару вопросов! Извольте! — крутилась рядом надоедливая репортерша, которая хвасталась связями накануне.
Мы упали рядом с царевной, как старые друзья. Все в крови, ошметках, пыли и грязи. Только Екатерина Петровна выглядела как будто только что из салона.
— Милочка, простите, но давать интервью я буду только той очаровательной девушке, — она выискала глазами Оду и поманила пальцем. — Иди сюда, дорогая. Остальные свободны, — она властно обвела всех взглядом и брезгливо помахала рукой.
— Простите, но это нарушение репортерской этики, — возмутились остальные. — Так дела не делаются!
— Что, простите? Кто это сказал? — серьезным тоном спросила царевна. — Руку подними, смельчак!
Вперед вышел мужчина в маленьких очках.
— Я говорю, это нарушает все нормы этики репортера! — смело сказал он.
— Ваше Высочество, позволите? — наигранно вежливо сказал я, и царевна охотно кивнула. Екатерину тоже забавляла эта игра.
— Молодой человек, я не с вами разговариваю, — попытался он отвертеться от меня.
— Скажи, ты как узнал, что тут случилось? — спросил я. — Только учти, моя предрасположенность может различать вранье! Если же ты мне соврешь, об этом узнают все присутствующие. Но на всякий случай отмечу, что репортеры должны быть беспристрастными и честными. Так?
Остальные закивали. Судя по всему, они испугались, что я могу обратиться к ним.
— Я… Это конфиденциальная информация, — выкрутился он.
— Ты можешь просто уйти, — напомнил я. — Тебе все равно никто не даст интервью, как и вам всем!
— Позвольте! — взвизгнул усатый.
— Вы приехали одновременно со спецназом, а стало быть у вас информаторы в полиции, — продолжил я, перебив. — Насколько мне известно, это незаконный метод, который грозит уголовкой…
— Всего доброго, господа, — он даже не стал дослушивать мои слова. Просто развернулся и ушел.
Остальные репортеры тоже поспешили покинуть разрушенный холл гостиницы, боясь, что моя карающая рука, точнее, карающее слово, коснется их и разнесет по фактам.
— Предрасположенность определять вранье? — улыбнулась Дункан вместе с царевной.
— Ага, а еще я неплохо блефую в покер, — подмигнул я им.
Осталась только Ода, которая не знала, куда себя деть. Вот вроде репортер, а ведет себя так робко и стеснительно…
— Садись, дорогая, — улыбнулась царевна.
— Извините, но мы все получаем информацию примерно из одного источника, — виновато пожала плечами репортерша.
— Ой, да ничего, — махнула рукой Екатерина. — Мы никому не скажем.
В этот раз брали интервью у нас у всех. И даже Александр отвечал довольно развернуто и живо.
А вот бедная оперная певица сама хотела дать кому угодно интервью, но все репортеры прошли мимо нее и удалились. Так она и осталась в окружении пары лекарей да слуг.
Полиция хотела взять у нас показания, но поняла, что царскую особу лучше не тревожить и подождать конца интервью.
Когда же мы освободились, они заняли место Оды.
— Ваше императорское высочество, мы бы хотели спросить… — начал один из полицейских в шапке-ушанке и теплой меховой куртке. Все же стекла выбиты, и в помещение вместе с ветром проникал снег.
Только мы могли нормально переносить холод, разогревая наши тела с помощью энергии.
— Нет, уважаемые полицейские, это вы мне ответьте, — рассерженно сказала царевна. — Почему вас не было несколько часов к ряду? Почему вы прибыли только тогда, когда основные силы врага были уничтожены? И как так получилось, что те, кто должен охранять покой гостей из дружественной страны-соседа, практически прародителя, по случайному стечению обстоятельств неожиданно пропали?
— Простите, но все виновные будут наказаны! — строго сказал офицер.
— Вы уже выяснили, кто хотел нас убить? — спросил Есенин.
— Мы… В процессе… — замешкался второй, явно не готовый к таким вопросам. Хотя даже странно, чего он ожидал.