Как я уже сказал, на несколько дней воцарился покой. Но затем события начали развиваться очень быстро, и я переживал одно потрясение за другим.
Все началось в то утро понедельника, вскоре после того, как я пришел в контору. Френсис сообщила мне, что в приемной сидит мужчина по имени Харви Вудруф из службы гражданских воздушных сообщений Нью-Йорка и хочет говорить со мной.
- Он сказал, что у него что-то есть для тебя, - добавила она.
- Так... Он сказал, что именно?
- Нет. Только то, что речь идет об обычном деле, которое может быть улажено за несколько минут.
- Пригласи его, - сказал я как можно спокойнее, хотя у меня, как и неделю назад, побежали по спине мурашки. Что ему нужно от меня? Все формальности уже давно улажены!
Френсис ввела бойкого молодого человека приятной наружности, лет тридцати, с зажатым подмышкой портфелем. На его симпатичном лице играла дружелюбная улыбка. Френсис представила нас друг другу и оставила одних.
- Прежде всего, мистер Моррисон, я хочу извиниться за то, что не сообщил заранее о своем приходе. Большое спасибо, что несмотря на это вы меня приняли. Я случайно оказался поблизости по другому делу и хотел по телефону просить вас назначить время, но моя первая встреча перенесена на час, и я наудачу решил зайти без звонка.
Я указал на стул напротив моего письменного стола.
- Пожалуйста, садитесь. Чем я могу служить?
Он сел, поставил портфель на колени и раскрыл его.
- У меня здесь для вас одна вещь, мистер Моррисон, которая, вероятно, подействует на вас болезненно, но вы определенно захотите её иметь. - Он остановился, добавив: - Это вашей жены.
- Эллен? - вскричал я, едва не вскочив с места.
Он достал дамскую сумочку и поставил её на письменный стол. Я тотчас же узнал её. Да, сумочка принадлежала Эллен. Инициалы "ЭBM" на замке рассеяли мои последние сомнения. Я схватил сумку и рассмотрел её поближе. Не оставалось никаких сомнений. Та самая сумка, которую я в то утро взял с ночного столика Эллен и сунул в руки Джоан. Больше всего меня ошеломило, что она оказалась совершенно неповрежденной - никаких царапин, ожогов, вмятин или других следов.
- Вы узнаете ее? - спросил Вудруф.
- Да, конечно. Она принадлежит Элл... моей жене. Но каким образом... откуда... Насколько я знаю, там ничего не уцелело... А сумка совершенно не повреждена... Это... это просто невероятно! Где же её нашли?
- Все объясняется очень просто. Такие вещи случаются часто. Самолет разрывает на тысячу кусков, пассажиры погибают в огне, тела их, изуродованные до неузнаваемости, разлетаются во всех направлениях, а какая-нибудь маленькая вещица, отброшенная взрывом, приземляется невредимой. Мы уже находили в снегу часы с целыми стеклами и в рабочем состоянии. И детскую игрушку из пластика, застрявшую в ветвях дерева. Здесь произошло то же самое. Сумочка вашей жены упала на серебристую ель. Один из наших людей увидел её, висящую на ветке, словно рождественскую игрушку.
- Гм, я... - Я с искренним удивлением покачал головой, потом прикрыл рукой глаза, чтобы изобразить страдание, которое должен был испытывать при виде сумочки. На самом деле я при этом лихорадочно раздумывал, может ли содержимое этой сумочки каким-либо образом повредить моей безопасности. И не пришел ни к какому результату.
- Как вы знаете, - продолжал Вудруф, - мы разыскиваем в окрестностях трупы и обломки самолета, надеясь таким образом найти причину катастрофы. Наши люди собирают отдельные предметы багажа, одежду и прочие личные вещи и составляют опись найденного. Когда, по нашему мнению, выяснено все, что можно было выяснить, и оказывается, что эти вещи не могут больше быть полезными для нас, мы отдаем их родственникам. Сумочка миссис Моррисон была доставлена самолетом в Нью-Йорк, и я взял на себя неблагодарную миссию передать её вам. Искренне сожалею, что пришлось разбудить неприятные воспоминания, но когда-то это нужно было сделать.
- Понимаю, - кивнул я. - И благодарю вас, что пришли. Наверное, мне нужно расписаться в получении.
Он кивнул.
- Да. И ещё одно, к сожалению, неизбежное... Мы должны вместе проверить содержимое сумки. Я сделаю это как можно быстрее. - Он вынул из портфеля лист бумаги. - У меня здесь список всех предметов. Откройте, пожалуйста, сумку, и вынимайте те вещи, которые я вам буду называть.
Я неловко стал открывать замок. Он увидел, что мои пальцы дрожат, и дружелюбно сказал:
- Знаю, для вас это лишняя нервотрепка, но через несколько минут все будет кончено.
- Все в порядке, - сказал я. - Можно начинать.
Он начал: - Черный бумажник с документами миссис Моррисон; сто шесть долларов купюрами; семьдесят четыре цента монетами.
- Верно.
Я положил бумажник на свой письменный стол и бегло просмотрел его, не пересчитывая деньги. Мои мысли были заняты другим, тем, что я обнаружил в сумочке, когда искал бумажник: две пачки сигарет. Эллен не курила! Конечно, они принадлежали Джоан - "Лаки Страйк", её марка. Что мне на это говорить?
Еще до того, как мне пришло в голову объяснение, я понял, что оно вообще не требуется. Откуда Вудруфу знать, что Эллен не курила? Я перевел дух.
- Кроме того, пять стодолларовых банкнот, - сказал он.
Деньги, которые я дал Джоан на непредвиденные расходы. Я вынул их, пересчитал и положил рядом с бумажником.
- Правильно, - сказал я.
- Авиабилет из Лос-Анжелеса в Нью-Йорк.
Обратный билет Эллен.
- Верно.
- Чековая книжка.
- Есть.
- Футляр с ключами.
- Правильно.
Чем больше вещей я вынимал, тем больше нервничал. В любой момент могло появиться что-то такое, что поставит меня в тупик. Нет, прежде всего сохранять спокойствие.
- Две пачки "Лаки Страйк", одна нераспечатанная, другая полупустая, продолжал он.
- Правильно.
- Золотая зажигалка.
Я поспешно её выловил. Она также принадлежала Джоан. Более того, на ней стояло её имя и надпись: "Джоан с любовью от коллег по ТВ". Ее подарили друзья в Бостоне. Обратил ли Вудруф внимание на эту надпись? Я вскинул на него глаза. Он смотрел на меня в упор, с высоко поднятыми бровями. Он заподозрил? Или это было лишь любопытство? Или он просто ждал, когда я отвечу "верно"? Тишина в комнате казалась мне бесконечно долгой, хотя длилась всего несколько секунд. Мне нужно было что-то сказать, чтобы предупредить всякие подозрения.
Я положил зажигалку рядом с остальными предметами и печально вздохнул:
- Это подарила Эллен одна подруга, когда бросила курить.
Вудруф равнодушно пожал плечами и кивнул.
- Я подумал нечто подобное... или что она могла где-нибудь её найти. Люди вечно их забывают.
С той же интонацией он продолжил:
- Два носовых платка с инициалами "ЭBM".
- Правильно.
- Расческа.
- Правильно.
- Пудреница.
- Правильно.
Затем Вудруф перевел взгляд со своего списка на меня.
- Теперь идет то, что меня несколько озадачило...Две губных помады, одна темнокрасная, другая оранжевая.
Великий Боже! Капли пота выступили у меня на лбу, и я не решался их стереть из опасения, что это меня выдаст. Я отыскал обе помады. Я знал, что темнокрасная принадлежала Эллен. Другой должна была пользоваться Джоан. Что, черт возьми, я мог сказать на это? Мысли стремительно сменяли одна другую, но не давали никакого ответа. Я лишь держал перед собой оба футляра с помадой и смотрел на них.
Вудруф коротко хохотнул.
- Значит, вы точно так же озадачены, как и я. Я думал, что это только для меня так удивительно, потому что я холостяк, но, очевидно все мы, мужчины, плохо разбираемся в таких делах. Пришлось сестре вчера вечером вразумить меня, что в наши дни женщины очень часто носят при себе разную губную помаду, особенно, если они также часто меняют цвет волос. Непостижимые существа, не правда ли?