- Ч-чего? - вытираю рот и отступаю. Оно конечно если сказки посмотреть, которые я читала, примерно так и выглядит. Поцеловал спаситель девицу, а она глаза открыла и воспылала любовью и желанием провести вместе время до конца дней. Но в реальности выглядит глупо! - Во-первых, я не принцесса. Даже не совсем человек иногда. В общем, не заморачивайся. Во-вторых, поцеловала, чтобы ожил. А не от любви. В-третьих, жить мне с тобой не хочется. У меня скоро от одного упоминания о тебе будет случаться психологическая ретравматизация… А в-четвертых, если мы не поторопимся, то чего-нибудь точно "навечно" случится!
- Ничего не понял, - признается вдруг принц и становится похожим на нормального человека.
Фух.
Смотрю на него внимательно. Размышляю, насколько можно ему доверять… А потом понимаю, что не в доверии даже дело. Мне информации элементарно не хватает. И из-за этого нет понимания, каким будет следующий шаг.
- Меняю сведения на сведения, - говорю четко и по существу. - Сейчас я кратко расскажу, как здесь оказалась. А ты точно также расскажешь про себя и свои приключения.
Недоумевает явно.
Не знаю, что там у него в башке. Может соображает еще плохо. Если человек в кому внезапно впал и долго пролежал там - могут же быть какие-то изменения в памяти и мыслительной деятельности?
Но из гроба вылазит и кивает. И даже серьезным при этом выглядит.
Кстати высоким и стройным еще…
Но это я так, по привычке оцениваю. Что мне за радость, например, что отец Арамази - красавчик?
Скупо рассказываю о том, что познакомилась с колдуном, что он мне пообещал за мою помощь решить проблему - суть которой не важна. Что мы через препятствия добрались сюда, но самый страшный и сильный колдун оказался его отцом, о чем я не знала, и сейчас они вместе не понять что делают. Пока я тут принца спасаю.
Удивительно, но целая отдельная жизнь, как я это воспринимаю, уместилась всего в несколько строк.
Стоит, размышляет. Губу прикусывает. На вид действительно размышляет, то есть хрусталь идиотом его не сделал.
- Ну? - тороплю.
Времени-то немного.
Парочка колдунов явно уже вернулись на место, где томится дракон и увидели, что он там не томится. И что дальше будет происходить…
Грохот и вспышка света с той стороны делает понятным это «дальше». Я подпрыгиваю, принц лишь хмурится, а потом подхватывает меч и решительно направляется в сторону обрыва - ну где я поднималась.
- Стой, Мхедар! - рявкаю приказным тоном. Даже на принца действует. Тем более что имя его вспомнила, - Объясни!
- Армази… Он не должен был сюда идти. Точнее, должен, но… Если совсем коротко - старый колдун создал несколько детей от разных женщин, чтобы они своими действиями и магией усиливали его. Собственный орден попытался сделать. И в каждого ребенка была заложена своя история, которую тот не осознавал. Армази должен был из-за гор принести драконий огонь. Потому что по эту сторону Пик драконов не осталось. Только его мать ценой жизни заставила его забыть это предназначение… как выяснилось не навсегда. Постепенно память возвращалась. Его тянуло исполнить это указание… а я решил, что если сам пойду и убью колдуна, то спасу его от верной гибели.
Теперь я ничего не поняла.
Как это создал? Какой орден? Почему «драконий огонь», а не дракона?
С чего это старый колдун считал, что это он специально принца привлек, чтобы Армази поторопить - а Мхедар утверждал, что его решение?
Почему… в общем их много «почему». Но самое главное…
- Какая такая верная гибель?
- Чтобы обратить все вспять, заложенное и предназначенное, есть только одна цена, - сообщает мрачный Мхедар, - И цена эта - жизнь Армази. Иначе бы я сюда не полез.
И снова раздается грохот.
70
„Человеческую жестокость принято называть «зверской»,
тогда как животные никогда не бывают жестокими.“
(Дъердь Лукач)
Грохочет не со стороны колдунов. Ощущение, что само небо решило расколоться надвое.
Резко становится холодней - хотя и до этого погода не радовала балийскими температурами. Грохот, дождь, буря… Молнии.
Но у меня уже такой уровень стрессоустойчивости, что я всего лишь отмечаю: молнии хотя бы периодически подсвечивают нам дорогу. Как и весьма драматично нависшая Луна. А то гроб-то скоро закончится. То есть его сияние.