— До лета 1944 года, еще несколько штук — Як-7Б и Як-1 — числились, воевали. С лета — только с М-105ПФ.
— Управление изменением шага винта было удобным?
— Да, удобно и легко. Рычагом.
— «Затяжеление» винта на пикировании использовали?
— Редко.
— Про живучесть двигателя М-105 вы сказали, а вот живучесть вообще у истребителей Яковлева была какой?
— В зависимости от того, куда попадет. Если в стабилизатор, консоли или центроплан (вне мотора и кабины), то с десяток пробоин, бывало, привозили. У меня самого не раз было по 8—10 пробоин — 6—8 пулевых (от крупнокалиберного пулемета) и 1—2 от 20-мм бронебойных снарядов.
Вот если осколочно-фугасный снаряд в «як» попадал, то дело было плохо — фанера просто разлеталась, дыры получались гигантские. Даже если истребитель не загорался, то все равно приходилось прыгать — без обшивки не полетаешь. Думаю, что «мессер» в этом отношении был прочнее — он металлический.
— Бронебойные снаряды немцы использовали часто?
— Довольно часто. У меня сложилось впечатление, что у них каждый третий-четвертый снаряд в боекомплекте был бронебойным. Это понятно — они же по «илам» били, там без бронебойных нельзя — осколочно-фугасные, бывало, от брони рикошетировали.
— Вы можете рассказать, как вас сбили?
— Прикрывали разведчика Пе-2 четверкой Як-7Б. Разведчик шел за линию фронта. На нас навалилась шестерка «мессеров». Пошла «карусель»! Несмотря на это, разведчик полета не прекратил, сфотографировал все, что надо было, и только после этого лег на обратный курс. Мы уже были над линией фронта, когда «мессер» мне в крыло очередь и всадил. Как ударил, так у меня все крыло «раскрылось»! Только щепки во все стороны полетели! Протектор от бензобаков летел кусками! Обшивку с крыла буквально содрало, баки стали видны. Я ручкой, педалями вправо-влево, а «як» не управляется. Пришлось покидать самолет и выбрасываться на парашюте. Отстегнул ремни и ларингофон, сдвинул фонарь, убрал ноги с педалей. Потянул ручку на себя, «як» начал задирать нос, я привстал, ногой толкнул ручку вперед — «як» резко носом вниз, и меня из кабины выбросило, как катапультой. Я приземлился, парашют сразу сбросил, достал наган (у меня наган был). Заскочил в какие-то кусты, присел, осмотрелся. Смотрю, наши солдаты бегут. «Где тут летчик?» Поднялся: «Вот он я». Меня буквально под руки подхватили и бегом в траншею. Приземлился я, оказывается, между траншеями нашей обороны (то ли между первой и второй, то ли второй и третьей). Потом подошли два танка, меня посадили в танк и вывезли в тыл.
— Кого-нибудь еще в этом бою сбили?
— Нет. Ни у нас, ни у немцев. Главное — разведчик уцелел.
— Сколько обычно полагалось истребителей в прикрытие самолета-разведчика или самолета-корректировщика?
— Если полет был за линию фронта, то четыре. Если над линией фронта, то пара.
— А у немцев?
— «Раму» обычно прикрывали парой — она над линией фронта летала. Разведчиков — Ме-110 и Ю-88, которые летали за линию фронта, немцы вообще истребителями не прикрывали. Эти разведчики были высотные, летали на 7000—10 000 метрах (обычно 8000— 8500 метров). В основном за ними «аэрокобры» гонялись, «яки» на их перехват летали очень редко.
— Но летали? Потолка хватало?
—Потолка хватало, но не всегда хватало горючего. Обычно так бывало: немец летит к нам в тыл — ему на перехват поднимают «як» (если «аэрокобры» или «лавочкина» нет). Тут расчет такой: чтобы наш истребитель этого разведчика на обратном пути перехватил. Вот «як» пока поднимется, большую часть горючего уже выработает. На сам перехват уже горючего остается мало (минут на 15—20), поэтому и результативность таких вылетов была невелика. Тут от наведения много зависит, и от удачи, конечно.
— Посадка «яка» «на живот» трудности представляла? После такой посадки самолет восстанавливали быстро?
— Если садились на поле, то — никаких проблем. Если запасные водяные радиаторы были, то восстанавливали после такой посадки самолет быстро, обычно за одну ночь.
— Я слышал, что если на «яке» резко затормозить, то он довольно легко «клевал носом». Такое было? И если было, то часто?
— Было. И довольно часто. И у меня было. Винт погнул хорошо. При пробе двигателя на земле техника на хвост сажали обязательно.
— Иван Иванович, в настоящее время к истребителям конструкции А. И. Яковлева очень двойственное отношение. Одни говорят, что это был плохой истребитель и полностью уступал Ме-109 по ТТХ, а выпускали его только потому, что он был приспособлен как для массового выпуска, так и для «массового» летчика. (Да и потому, что Яковлев был в фаворе у Сталина.) Другие говорят, что истребители Яковлева—Як-1, а потом и Як-9—были полностью равными «стодевятому» по ТТХ(а то и превосходили). На ваш взгляд, какая из этих точек зрения правильна?