Снарядные ящики располагались в следующем порядке: близко к орудию слева - бронебойные, справа - подкалиберные, а шрапнельные, ОФ метрах в двадцати позади от пушки, их подтаскивали поближе по мере необходимости. Все снаряды были заранее очищены от остатков заводской смазки. Орудия наши даже зимой никто не перекрашивал, например в белый цвет. Перед орудиями занимали оборону мои разведчики с пулеметами, на "местную" пехоту мы, к сожалению, не особо надеялись. В запасе на каждой батарее были противопехотные и противотанковые мины. Если перед нами не было пехотных позиций, то эти мины разведчики за ночь выставляли перед каждым орудием. Если надо было сменить позицию - пушки перекатывали на руках, на поле боя "студер" не загонишь.
Ружья ПТР применяли только в бригадах ИПТАБР, там у них была отдельная рота противотанковых ружей. Готовились к бою тщательно. На карту, без преувеличения, ставили наши жизни. Можно образно сравнивать ИПТАПы с гладиаторами, но когда на тебя движутся, изрытая смерть, бронированные коробки немецких танков, тут не до ассоциаций с Древним Римом.
Несколько раз было, что выбранная ночью, в темноте, позиция оказывалась неудачной, но времени сменить ее уже не было, и приходилось вести бой, не меняя расположения орудий. Цель для поражения выбирает командир батареи, он же дает приказ на открытие огня. Если комбата убивало, то командир взвода или орудия самостоятельно вели бой. Задачи у ИПТАПов были разные. Конечно, наше основное предназначение было - борьба с танками. Но часто нас использовали для поддержки огнем наших наступающих войск или ставили для уплотнения обороны рядом с полковой артиллерией. Увольте меня от обсуждения вопроса об эффективности пушек в борьбе с пехотой или танками, я не хочу рассуждать, что лучше, ЗИС-2 или ЗИС-3, и о мощности различных артсистем. Оставим эти нюансы специалистам-оружейникам. Я практик, и теоретические выкладки - не мой профиль. Кстати, на фронте мы на эту тему старались не говорить. Что дали, с тем и воюешь.
Дивизионные орудия ЗИС-3 ведут огонь с закрытой позиции.
По поводу немецких танков. До сорок четвертого года в основном мы воевали против танков Т-3 и Т-4. Впереди шел тяжелый танк, а за ним "клином" - средние и легкие танки. А дальше, в сорок четвертом - стало гораздо сложнее. Я участвовал в нескольких боях, где немцы массированно применяли "тигры" и "пантеры", неприятное, скажу вам, "удовольствие". Немцы были умные и толковые вояки, они по нашему подобию, в лоб танковые бригады на гибель не бросали. Хотя у них разделения на бригады не было, они батальонами воевали. Обычно немцы пускали вперед средние танки, стрелявшие с ходу, без остановок, а сзади стояли или "тигры", или самоходки. Ждали, когда мы начнем пальбу и раскроем свои огневые. А дальше дело техники. На расстоянии километра мы тяжелому танку фактически вреда причинить не можем, а самоходки или тяжелые танки нас просто спокойненько так расстреливали. Такой кошмар, как САУ "фердинанд" или "мардер", еще надо умудриться как-то пережить. Смотришь в бинокль, как "тигр" тебя стволом "крестить" начинает, и душа куда-то проваливается. Немецкие танкисты были великолепно подготовлены. Особенно в плане огневой подготовки. Поэтому предварительный расчет в ИПТАПах шел один к одному, каждое наше орудие перед гибелью должно было подбить один немецкий танк. Все последующее зависело от везения, провидения, удачи и степени подготовки артиллерийского расчета. Ну и, конечно, очень важно количество немецких танков, атакующих батарею. Один раз батарея выдержала бой с тридцатью (!) немецкими танками. Мы там многих потеряли, но немцы не прошли! Другой случай. Пошли на нас всего четыре немецких танка, началась дуэль. Прозевали, как с тыла, по оврагам, к нам в спину зашел огнеметный танк. Я до сих пор не пойму, почему немец тянул с огнеметным залпом, он был уже в пятидесяти метрах от нас. На счастье, этот танк застрял в глубокой воронке, как бы завалился набок, и два моих разведчика подорвали его гранатами, удостоившись за это орденов Славы.
Пехоту в танковых атаках немцы использовали редко, это только в кино густые немецкие цепи идут за танками, поливая "от пуза" все впереди из автоматов. Что ты из автомата за триста метров убьешь? Пехота немецкая лежала на земле и ждала, когда танки прорвутся на позиции батареи, а уж потом, бегом продвигалась дальше. Бронетранспортеры часто поддерживали танки. Один раз у меня расчет орудия выбыл из строя, так я встал к пушке и сжег три БТР. А вот классический пехотный десант на танках, это чисто красноармейское изобретение. Пехоту немецкую на броне во время атаки я крайне редко видел. Это почти стопроцентная гибель. Мой младший брат Аркадий воевал командиром танкодесантной роты, несколько раз ранен и успел заслужить два ордена, пока его не комиссовали по инвалидности, после очередного тяжелого ранения. Так он мне после войны рассказывал, какие потери несли танкодесантные роты. Это трудно передать, хуже любой штрафной роты. А немцы берегли и людей, и технику, это факт, и ничего тут не поделать. Это только у нас "кровь людская - водица".
В бою трудно предугадать, куда пойдет танк, многое зависит еще от мастерства механика-водителя, тем более мы не знали всех складок местности перед нами. Самый удобный момент поймать немца в прицел, когда он остановился для проведения серии выстрелов с короткой остановки. Главное, подпустить танки поближе, как мы говорили, на расстояние "пистолетного выстрела", тогда есть шанс выжить. А "тигры" надо бить сразу из нескольких орудий с расстояния 100-150 метров. Последний бой против атакующих немецких танков был в начале марта 1945 года. Они нарвались на три полка ИПТАП, собранных вместе, так что им не повезло, а мы вышли из этого боя с малыми потерями. К апрелю сорок пятого нас перебросили в Чехословакию. Там немцы закапывали "тигры" в землю. С двумя такими огневыми точками моя батарея столкнулась в горах. Пехоту из дивизии ВДВ "власовцы" прижали к отвесным скалам и орали им: "Десантники-комсомольцы, ваш последний прыжок!" Мы появились вовремя, развернули орудия и выручили пехоту. Вместе с пехотинцами пошли дальше, перемещая орудия "на руках" с их помощью, и нарвались на эти "тигры" - ДОТы, вкопанные в землю на высоте. Нас от верной гибели спас авианаводчик, приданный полку и находившийся в этот момент с моей батареей. Он вызвал штурмовики ИЛ-2, и они расчистили нам дорогу. А иначе я бы с вами сейчас не разговаривал...
Ну а всего в 640-м ИПТАПе моя батарея с мая 1944 года до марта 1945 года уничтожила 15 немецких танков и самоходок. Это неплохой показатель.
- Потери в ИПТАПах были весьма большими. Насколько велики были шансы выжить у артиллеристов ПТА?
- Наши потери были самыми большими среди артиллеристов. В пехоте погибало людей гораздо больше. Мой товарищ служил в дивизии, в которой после Керченского десанта в полках, не считая штабов, оставалось 37 человек. В нашем ИПТАПе было четыре раза такое положение, что все оставшиеся пушки сводили в одну батарею, продолжая выполнять задачу до последнего человека и орудия. От Тарнополя до Эльбы в батарее осталось всего несколько "ветеранов", помню их пофамильно: старшина Лисица, сержанты и рядовые Иванов, Ткачук, Искандеров, Борисов, Авдеев, Нестеренко, Лебедев, Зиберов. Помню своих командиров огневых взводов Репина и Уланова, но они пришли на батарею уже после перехода польско-германской границы. Но вообще выжить в истребительно-противотанковом полку после трех боев с танками считалось редчайшим явлением. Мы это понимали и старались отдать свои жизни подороже и успеть уничтожить немецкие танки.