Дальше помню плохо. Китайские товарищи вытащили меня из глубокого японского тыла на бамбуковых носилках, какими-то тайными горными тропами, в обход японских постов.
Когда наконец добрались до неоккупированной территории, лечиться пришлось в частном американском госпитале — других в Ханькоу просто не было. Поскольку после ранения прошло уже несколько дней, рана на руке загноилась, началась гангрена, все врачи в один голос настаивали на ампутации, но я отказался наотрез и руку все-таки сберег. Хотя запястье навсегда осталось нерабочим — впоследствии приходилось летать, привязывая ладонь к сектору газа. Однако медицинскую комиссию удалось-таки обмануть, так что после Китая я воевал еще и на Халхин-Голе, и в Великую Отечественную.
А день своего ранения запомнил на всю жизнь и потом всегда отмечал — но по другой, куда более приятной причине. Дело в том, что в тот самый день жена родила мне сына — я узнал об этом от советского военного атташе, когда лежал в госпитале.
Знаете, я вообще везучий. Не всем так посчастливилось, как мне, — вернуться из Китая раненым, но живым. Всего, по официальным данным, в конце 30-х годов в Китае погибли 211 советских летчиков, но я этим цифрам не верю — например, в моей группе из семидесяти пилотов вернулись на родину лишь четверо. А в других группах потери были еще выше. Все наши павшие похоронены там, в Китае.
Михаил Мачин
летчик-бомбардировщик
Наша группа вылетела в Китай в октябре 1937 г. Трасса перелета (через Хами и Ланьчжоу) пролегала через пустынные и гористые районы Северо-Западного Китая. Надо сказать, мы были в числе «первопроходцев», осваивавших эту тяжелую трассу. Трудностей возникало много. Уже сам по себе такой дальний перелет, часто сопряженный с риском для жизни, явился серьезным испытанием воли и мужества наших летчиков. Какая-либо связь с аэродромами полностью отсутствовала. Поскольку никаких данных о метеоусловиях мы не получали, приходилось часто вылетать наугад. Знали только местонахождение аэродрома, а что там нас ожидает, каков режим приземления и т. п. — все это постигалось на практике.
Наши самолеты были перегружены боеприпасами и людьми. До этого у нас не было принято, чтобы самолет садился на аэродром с полной нагрузкой авиационных бомб. А мы шли с ними весь маршрут. Малейшая ошибка могла привести к тяжелым последствиям…
В Нанкин прилетели к вечеру. Не успели сесть и рассредоточить самолеты по аэродрому, как завыли сирены, оповещая о налете японцев. Мы приземлились на прифронтовом аэродроме. Что делать? Как вывести из-под огня машины?
В воздух взмыло несколько истребителей И-16. Через несколько минут мы оказались свидетелями ожесточенного воздушного боя. Здесь мы впервые увидели японские истребители И-95. Наши «ласточки»[7] смело вступили в схватку с большой группой самолетов противника.
Воздушный бой шел на высоте 2500–3000 м.
Было трудно разобраться, где свои, а где чужие.
Слышался только треск пулеметных очередей.
Повисли два раскрытых парашюта, появились падающие самолеты. Но чьи они, пока не знаем. В воздух поднялось еще одно звено. Воздушный бой продолжался над сопкой недалеко от аэродрома. Он проходил и в вертикальной, и в горизонтальной, плоскостях. Видим: загорелся самолет и стал камнем падать на землю. На фоне ясного неба четко просматривались красные круги на его крыльях. Японский истребитель! В воздушном пространстве около аэродрома показались еще три парашюта. Стрельба постепенно стала стихать — противник выходил из боя. Видимо, для него он оказался неожиданным и тяжелым. Японцы потеряли пять самолетов. В воздухе остались только наши истребители.
Подошла автомашина, меня вызывали к комендантскому зданию. У стены стояли три офицера небольшого роста в летных куртках и с шарфами на шее. Это были японские летчики, которых только что сбили наши истребители. Допрос вели генерал Мао[8] и китайские офицеры. Японские летчики на допросе показали, что им было неизвестно о наличии на аэродроме Нанкина китайских истребителей. На допросе японцы вели себя вызывающе. Их шелковые шарфы украшали иероглифы с призывами к мужеству и храбрости. Далее они рассказали, что японские истребители базируются к юго-западу от Шанхая на полевом аэродроме. На центральном аэродроме находятся в основном бомбардировщики. Я понял, что Шанхай в руках противника. Привели еще одного сбитого летчика. Он нагло улыбался. Заявил, что раз японский император приказал им покорить Китай, так и будет. Один из китайских офицеров закатил ему пощечину, после чего всех военнопленных увели. Здесь же нам сообщили, что во время боя один наш летчик-истребитель погиб, а второй спасся…