— Только посмей, сука, я тебе…
Майор схватил Гвоздя за волосы. Приложил лезвие к нижнему веку и резко дернул нож вниз, вспарывая щеку. Потом отошел и стал наблюдать за Гвоздевым, как за лабораторной крысой, которой только что сделали инъекцию с жутким смертельным вирусом.
Гвоздь замотал головой, не веря, что он до сих пор смотрит на мир двумя глазами.
— Урод! Зачем это нужно было?!
— Да нет, женщины считают меня довольно привлекательным, — майор вытащил из кармана носовой платок и промокнул кровь, — поразительно! Я вижу, как кровь останавливается!
— А я тебе что говорил?!
— Эти стены слышали слишком много лжи. Но я думаю, что ты говоришь правду. Хотя бы частично. Ты смотри-ка! У тебя порез рубцуется!
— Да ну! — Гвоздь изобразил искренне удивление, — правда что ли? Все майор, развязывай меня и айда к вашему генералу с ответным визитом.
Сергеич несколькими взмахами перерезал опутывающий Гвоздя трос. Пока тот разминал затекшие руки, майор задал еще один интересующий его вопрос.
— Ты говорил, что установил себе ДНК-картридж, который позволяет тебе людей током бить.
Гвоздев кивнул.
— Почему меня не шибанул, когда я тебе нож к лицу прижал? Или бойцов не обезвредил, пока они тебя по болоту тащили?
— Сергеич…
— Максим Сергеевич, — вставил майор, — можно просто Максим.
— Макс, — еще больше сократил имя майора Гвоздь, на что тот не обратил ни малейшего внимания, — толку мне от вас сбегать? Я как родную форму увидел, по всем этим топям за вами сам бежать готов был! Не будем время терять, а то еще моих друзей ваши люди сейчас на последнюю прогулку с завязанными руками поведут. Пошли к начальству.
— Да не все так просто с нашим генералом, — особист присел на краешек стола, — а с ситуацией в целом вообще труба.
Глава 10
— Знаешь, капитан, как я тебе завидую, что ты в это время в космосе болтался? — майор стоял, привалившись к столу, вцепившись в его крышку так, что костяшки пальцев побелели, — здесь такой ад творился, что вспоминать не хочется. А поначалу даже весело с этими модами было. Шоу всякие снимали. Про безграничные возможности человеческого тела. У меня возле дома импы-акробатки прямо на улице выступали, так я на них каждый вечер с балкона любовался кофе попиваючи. Мдааа…
Майор молчал, а Гвоздев понимал, что погруженному с головой в воспоминания человеку сейчас лучше не мешать.
— Потом инциденты всякие начались. То налет на банк, где импы чуть ли не голыми руками двери у сейфов отрывали. Хакеры с мнемомодами финансовые сети как консервным ножом вскрывали. А теракты? Представляешь человека, который может перехватывать управление самолетом? На борт даже бомбу проносить не надо!
— Но все равно, это ж были гражданские. Где была полиция? Армия?
— Гражданские?! — Максим рывком оторвался от стола.
— Эй-эй-эй! — Гвоздь примиряюще поднял руки, — я ж не в курсе, что у вас произошло, мне просто интересно.
Майор вспомнил, что Гвоздев действительно ни при чем, взял себя в руки и продолжил.
— Правительство попыталось взять установку модов под свой контроль. Ну знаешь всякие там строгие сертификации и лицензирования для модов, разрешительная система для людей, которые их устанавливают. Тут же возник черный рынок, улучшения стали ставить в каждом подвале. Когда попытались задушить и его… тут началось. Сначала митинги с протестами. В духе «наше тело — наше дело».
— В общем, оно так и есть.
— Ага, только эти «тела» полицейские машины, как игрушки раскидывали. Я в оцеплении не стоял, армию до последнего в конфликт не вмешивали. Но по новостям переломанных ментов видел, которыми все больницы забиты были. Эти протесты однозначно кто-то подогревал снаружи. Импам пошли поставки боевых модов и оружия. Молодежи задурили голову идеологией «Стань лучше уже сегодня!».
— И тут вмешалась армия, — предположил Гвоздев.
— Ага, президент отдал приказ. Затянули с этим приказом, ох затянули, — майор замолчал, уставившись в одному ему видимую точку на потолке, — в часть, где я служил, ночью ворвались модифицированные. От полка в две тысячи человек в живых осталось несколько офицеров, да наряд, который в оружейке заперся.
— Ты как выжил?
— В штабе округа был. Нас там учили, как надо объяснять солдатам, что импы нам не враги. Что они наши сограждане, просто слегка запутавшиеся.
— А дальше была анархия.