Швов поплелся наверх по дорожке Посейдона, снова каторжно сцепив за спиной руки. Филипп Андреевич позаглядывал в шлюпки, похлопал по их крутым бокам, поднял с земли коряжку, изогнутую бумерангом, и запустил в воду.
— А ты говоришь, бревна надо вылавливать! — зло заметил он дяде Гере. — Души вот их надо вылавливать!
— Мда-а, — взгрустнул дядя Гера.
— Что бы ты с ним сделал?
— А часто он так?
— Ежедневно, а то и по два раза на день!
— Отправил бы домой.
— Пожалуй. Но попробую еще шок.
— То есть?
— Встряску. Знаешь, как заикастых лечат? — спросил Давлет. — Полыгин, ты свободен!
Я был бы не против послушать, как лечат заикастых, Чтобы при случае просветить дядю Ваню, но пришлось откозырять — в самые интересные моменты от адъютанта всегда отделываются.
И я рванул к Посейдону, который представлял собой пока лишь круглую пятнисто-желтую тумбу, без трезубца и головы — ее Алька доводил до ума в своей мастерской.
15
Состыкованная внахлестку из трех небольших сосен — в семь, шесть и пять метров, — с постепенным падением толщины, ошкуренная и казавшаяся налитой каким-то восковым светом, мачта огромным зигзагом пересекала по диагонали весь плац, как упавшая с неба молния, которую предстояло как бы вернуть небу. От обоих стыков ее и от макушки, с короткой доперечиной, струились в стороны многочисленные веревки.
Мичман Кротов, сам полуголый, не различался бы в полуголой толпе, если бы не его уверенно-энергичные жесты, которыми он объяснял что-то своим варягам.
Верхом на мачте сидело несколько человек, подчищая топорами грубо ободранные места. Среди них я вдруг увидел Земноводного и, радостно подсев к нему, спросил:
— Миш, ты чего не с нашими?
— Отпросился. Тяжело там.
— Ты этого и хотел.
— Не рассчитал. А теперь понял, что к большим нагрузкам надо переходить постепенно.
— Так не похудеешь.
— Похудею. Уже чувствую слабость, — значительно, словно вплотную приблизясь к великому открытию, сообщил Мишка. — Сегодня надо второе съесть!
— Димка не даст.
— Подумаешь — Димка!
— Но вы же договорились. А он любит и сам держать слово, и чтобы другие держали. Однажды братишка Федя его обманул, так Димка ему стакан компота в лицо выплеснул.
Земноводный озабоченно поджал губы. Трудно давалась ему мимика, потому что вспученные щеки, из которых в основном состояло его лицо, не поддавались легким, игривым движениям, а усилия вырубали карикатурность.
— Скажу, что в обморок могу упасть.
— Ты-то?
— А что? Я уже падал. Мой организм — загадка, даже для меня. Видишь: хочу тяжестей — шиш, хочу не есть — шиш. Кругом шиши, а что надо — черт знает.
— Ладно, я поговорю с Димкой, — пообещал я.
Мичман Кротов объявил аврал, велел всем распределиться по длине мачты, скомандовал «три-четыре», и мачта, подхваченная почти сотней рук, в том числе и моими, оторвалась от подкладок, поплыла, выдвинулась за пределы плаца, повернулась к морю и, упершись основанием в плаху, вставленную в яму, где недавно торчал наш «хлыстик», снова легла на перемещенные прокладки. Задним ходом от хозкорпуса подошел автокран.
— Рэкс, доложить начальнику о готовности! — распорядился мичман Кротов.
— Сирдар, доложить начальнику! — отфутболил Рэкс Митьке, назначенному командиром взвода, — то, что полученный приказ не обязательно выполнять самому, а можно, и даже нужно, передавать подчиненным, — это младшие командиры усекли сразу, и с восторгом пасовались самыми пустячными делами.
— Юнга... — рявкнул Митька, ища кого бы послать.
— Отставить! Сми-ирно! — скомандовал мичман, увидев поднимавшихся на плац Давлета и фотографа, и поспешил к ним.— Товарищ начальник лагеря, мачта к подъему готова!
— Вольно! — Филипп Андреевич прошелся вдоль мачты, осматривая стыки, и попутно потрепал по голове Земноводного, опять пристроившегося с топором. — Стираешь, Миша?
— Ошкуриваю!
— Вот я и говорю: стираешь грань между умственным и физическим трудом!
— В этом смысле — да! — Земноводный улыбнулся и похлопал себя по животу, глядя при этом на живот начальника. — Мне это полезно! Я обещал маме похудеть!
— Давай-давай! Поможем! — одобрил Филипп Андреевич и — мичману: — Юнга Швов доложил о наряде?
— Так точно!
— И что?
— Отправил наломать пару веников.
— Хорошо... Неужели поднимем?
— Поднимем.
— А может, все же спецбригаду вызвать?
— Варяги и есть спецэкипаж, — напомнил мичман Кротов.
— Ну, спецы спецам рознь, — возразил Давлет и попружинил мачту. — Не сломается?