<1929 - 1930>
82. ИСТОРИ СДЫГР АППР
А н д р е й С е м е н о в и ч: Здравсвуй, Петя.
П е т р П а в л о в и ч: Здравствуй, здравствуй. Guten Morgen. Куда несет?
Андрей Семенович протянул руку Петру Павловичу, а Петр Павлович схватил руку Андрея Семеновича и так ее дернули, что Андрей Семенович остался без руки и с испугу кинулся бежать. Петр Павлович бежали за Андреем Семеновичем и кричали: "Я тебе, мерзавцу,руку оторвал, а вот обожди, догоню, так и голову оторву!"
Андрей Семенович неожиданно сделал прыжок и перескочил канаву, а Петр Павлович не сумели перепрыгнуть канавы и остались по сию сторону.
А н д р е й С е м е н о в и ч: Что? Не догнал?
П е т р П а в л о в и ч: А это вот видел? (И показал руку Андрея Семеновича.)
А н д р е й С е м е н о в и ч: Это моя рука!
П е т р П а в л о в и ч: Да-с, рука ваша! Чем махать будете?
А н д р е й С е м е н о в и ч: Платочком.
П е т р П а в л о в и ч: Хорош, нечего сказать! Одну руку в карман сунул, и головы почесать нечем.
А н д р е й С е м е н о в и ч: Петя! Давай так: я тебе чего-нибудь дам, а ты мне руку отдай.
П е т р П а в л о в и ч: Нет, я руки тебе не отдам. Лучше и не проси. А вот, хочешь, пойдем к профессору Тартарелину, - он тебя вылечит.
Андрей Семенович прыгнул от радости и пошел к профессору Тартарелину.
А н д р е й С е м е н о в и ч: Многоуважаемый профессор, вылечите мою правую руку. Ее оторвал мой приятель Петр Павлович и обратно не отдает.
Петр Павлович стояли в прихожей профессора и демонически хохотали. Под мышкой у них была рука Андрея Семеновича, которую они держали презрительно, наподобие портфеля.
Осмотрев плечо Андрея Семеновича, профессор закурил трубку-папиросу и вымолвил:
- Это крупная шшадина.
А н д р е й С е м е н о в и ч: Простите, как вы сказали?
П р о ф е с с о р: Сшадина.
А н д р е й С е м е н о в и ч: Ссадина?
П р о ф е с с о р: Да, да, да. Шатина. Ша-тин-на!
А н д р е й С е м е н о в и ч: Хороша ссадина, когда руки-то нет!
(Из прихожей послышался смех.)
П р о ф е с с о р: Ой! Кто там шмиется?
А н д р е й С е м е н о в и ч: Это так просто. Вы не обращайте внимания.
П р о ф е с с о р: Хо! Ш удовольствием. Хотите, что-нибудь почитаем?
А н д р е й С е м е н о в и ч: А вы меня полечите.
П р о ф е с с о р: Да, да, да. Почитаем, а потом я вас полечу. Садитесь.
(Оба садятся.)
П р о ф е с с о р: Хотите, я вам прочту свою науку?
А н д р е й С е м е н о в и ч: Пожалуйста! Очень интересно.
П р о ф е с с о р: Только я изложил ее в стихах.
А н д р е й С е м е н о в и ч: Это страшно интересно.
П р о ф е с с о р: Вот, хе-хе, я вам прочту отсюда досюда. Тут вот о внутренних органах, а тут уже о суставах.
П е т р П а в л о в и ч ( входя в комнату):
Здрыгр аппр устр устр
я несу чужую руку
здрыгр аппр устр устр
где профессор Тартарелин?
здрыгр аппр устр устр
где приемные часы?
если эти побрякушки
с двумя гирями до полу
эти часики старушки
пролетели параболу
здрыгр аппр устр устр
ход часов нарушен мною
им в замену карабистр
на подставке здрыгр аппр
с бесконечною рукою
приспособленной как стрелы
от минуты за другою
в путь несется погорелый
а под белым циферблатом
блин мотает устр устр
и закутанный халатом
восседает карабистр
он приемные секунды
смотрит в двигатель размерен
чтобы время не гуляло
где профессор Тартарелин,
где Андрей Семеныч здрыгр
однорукий здрыгр аппр
лечит здрыгр аппр устр
приспосабливает руку
приколачивает пальцы
здрыгр аппр прибивает
здрыгр аппр устр бьет.
П р о ф е с с о р Т а р т а р е л и н:
Это вы искалечили гражданина, Петр Павлович?
П е т р П а в л о в и ч: Руку вырвал из манжеты.
А н д р е й С е м е н о в и ч: Бегал следом.
П р о ф е с с о р: Отвечайте!
(Петр Павлович смеются.)
К а р а б и с т р: Гвиндалея!
П е т р П а в л о в и ч: Карабистр!
К а р а б и с т р: Гвиндалан.
П р о ф е с с о р: Расскажите, как было дело.
А н д р е й С е м е н о в и ч:
Шел я по полю намедни
и внезапно вижу: Петя
мне навстречу идет спокойно
и, меня как будто не заметя,
хочет мимо проскочить.
Я кричу ему: ах, Петя!
Здравствуй, Петя, мой приятель
ты, как видно, не заметил,
что иду навстречу я.
П е т р П а в л о в и ч:
Но господство обстоятельств
и скрещение событий
испокон веков доныне
нами правит, как детьми,
морит голодом в пустыне,
хлещет в комнате плетьми.
П р о ф е с с о р: Так-так, - это понятно. Стечение обстоятельств.Это верно. Закон.
Тут вдруг Петр Павлович наклонился к профессору и откусил ему ухо. Андрей Семенович побежал за милиционером, а Петр Павлович бросили на пол руку Андрея Семеновича, положили на стол откушенное ухо профессора Тартарелина и незаметно ушли по черной лестнице.
Профессор лежал на полу и стонал.