— Мам! Мам, ты что? Воды?
Ольга метнулась к шкафчику, достала кружку и торопливо плеснула из графина. Тамара отмахнулась. Лёля беспомощно замерла. Время застыло.
Глава 7
По потолку скользили широкие и узкие тени, они складывались в геометрические фигуры, меняли очертания, превращались в вытянутые прямоугольники и кривые ромбы. Николай внезапно проснулся и не сразу сообразил, где он находится. По привычке протянул правую руку, здесь на тумбочке обычно стоял стакан с водой, на тот случай, если ночью замучает жажда. Но рука натолкнулась на ребристую горячую батарею. Голова болела и была тяжелой, словно он перебрал лишнего. В комнате душно, а окна закрыты наглухо — Сонечка не терпит сквозняков, у нее сразу болит горло. Он слегка пошевелился. Рядом неслышно спала Соня. Ее дыхание было настолько невесомым, что приходилось прислушиваться. Она не шевелилась и не ворочалась ночью, просто сворачивалась клубочком и засыпала. И спала очень крепко, иногда даже не слыша будильника.
Николай осторожно привстал, надо всё-таки сходить за водой, во рту всё пересохло. Не зажигая света, он налил из чайника воды и медленными глотками отпил половину кружки. Вода была теплой и облегчения не принесла. Тогда он открыл форточку и с наслаждением подставил мутную голову свежему морозному воздуху. Скоро Новый год. Он встретит его здесь. А Тома? Что будет делать она? Мысли о жене не давали покоя. Воображение рисовало ее одинокую фигуру у елки, горку мандаринов в вазе и бокал шампанского на столе. Сердце снова сдавила жалость. Правильно ли он сделал, что ушел? Может быть, она хотела его проверить, а сама ждала, что он останется? Он вспомнил ее потерянное бледное лицо и поморщился, чувствовать себя негодяем не так-то просто.
Николай вздохнул и сел у темного прямоугольника окна, рассеянно потрогал упругие мясистые листья цветка в горшке. Несколько дней назад на его зелени вдруг рассыпались яркие красные огоньки. У Тамары комнатных цветов не было, она их не любила. А у Сони они повсюду. Вот рядом спит фиалка, беспомощно растопырив свои пушистые листья-ладошки. За окном на ветке дерева раскачивается кормушка, сделанная из картонного пакета. Каждое утро Соня насыпает туда семечки, а ее тугая коса падает наружу и подметает кончиками снег.
В раковину громко капнула вода — нужно починить кран. Он и так старался по мере возможностей облегчить Сонечкин быт. Она такая неприспособленная. Вот недавно открывало окно, чтобы покормить птиц и неправильно повернула ручку. Окно не закрылось, выпало сикось-накось и всё. Так она сутки жила в холоде, а на подоконнике появился небольшой сугроб, наметенный в большую щель ветром. Ночью легла спать в зимней одежде, а к обеду, когда он всё починил, уже смеялась: «Я как Зинаида Гиппиус, она, между прочим, чтобы сохранить молодость, зимой специально спала на балконе!» Из любопытства Николай даже взялся почитать стихи этой чудачки Гиппиус. Не понравились.
По двору проехала машина, свет ее фар скользнул по стенам, увешанными фотографиями. Их здесь десятки. И все черно-белые. Соня не любит снимать в цвете. Точнее, на заказ и для работы, конечно, снимает, куда денешься? Но для себя — никогда. Здесь много его портретов, сделанных случайно, исподтишка. Он не позирует, просто пьет кофе или задумчиво смотрит в окно. Снова звонко упала капля. В газовой колонке плясал сине-желтый огонек.
Почти такие же горели в матовых подсвечниках в кафе, куда однажды вечером буквально на полчаса заскочили Николай с Соней. Осенний злой ветер не позволял гулять по улице, загоняя всех по теплым убежищам. Встречались они урывками и были счастливы даже мгновениям, когда просто могли быть рядом, смотреть друг на друга и дышать одним воздухом. Они заняли столик у входа, других и не было, заказали по стаканчику кофе. Николай забрал в ладони маленькие озябшие пальчики Сони, отогревал, умирая от нежности. А она улыбалась и прятала покрасневший кончик носа в шарф. Так и застукала их Ольга. Она тоже забежала в кафе погреться и замерла от увиденной картины. Николай опешил, растерялся и даже не пытался ничего объяснить. Оля, не спрашивая разрешения, села за их столик и скрестила руки на груди, как бы показывая, что она ждет оправданий. При этом бесцеремонно разглядывала отца и его спутницу, а Соня испуганно переводила глаза с нее на Николая. Мгновенно поняв, кто эта девушка, Соня жалобно посмотрела по сторонам, как будто искала поддержки от окружающих. Николай ободряюще сжал ее пальцы.
— И как это называется? — прищурившись, спросила Оля.