— Инесса Леонардовна, — чопорно представилась дама.
И зачем-то добавила:
— А я всего лишь на четыре года тебя старше.
И кокетливо засмеялась. Ничего общего с Соней у них не было. Николаю даже показалось, что эта женщина никак не может быть матерью его скромной и доброй красавицы Сонечки. Что ж…терпел и ее. Ради Сони и ребенка готов был стерпеть всё на свете. Думал, как они тут разместятся после рождения сына? Выходом было бы перевезти Соню к себе. Но вдруг вернется Тамара? Нужно было решать и вопрос с разводом. Соня об этом даже не заговаривала.
— Главное, ты здесь, со мной, больше мне ничего не нужно, — целовала его нежно-розовыми губами.
Решился подать заявление сам. Знал, что Лёлька о ребенке разболтала не только бабушке, но и Тамаре. Понимал, что нельзя оставлять всё, как есть. Хотя Соня согласна жить с ним и так. Но неправильно это. Нечестно по отношению к ней. Пусть будет законной женой, возьмет его фамилию, а со временем, может, поймут его и родные. И может быть, даже Тамара. Не хотелось расставаться с ней врагами. Ну, вот так вышло, что ж теперь? Никто в этом не виноват. Если бы Тамаре сейчас нужна была его помощь, он бы кинулся, не задумываясь. Потому что, как ни крути, а она родной человек.
Вот поэтому и не хотелось проделывать всё за ее спиной. Стыдно это, не по-мужски. Придется звонить. Отложил на завтра. А утром понял: волнуется, как подросток. Как лучше повести разговор? Нельзя же вот так сразу огорошить. Хотя Тамара — женщина умная и вряд ли рассчитывает на другой исход. На обеде ушел в пустующий после сокращения сотрудников кабинет — не хотелось, чтобы кто-то его слышал. Так до конца и не придумал, что и как говорить. Долго не решался нажать кнопку вызова. Может быть, лучше написать? Нет, трусливо скрываться за буковками — это малодушие. Потянулись длинные гудки. Ничего. «Ну, вот и хорошо, — шепнул на ушко ему лукавый голос, — попробовал? Она не хочет с тобой разговаривать. Значит, нужно действовать по обстоятельствам и не тянуть кота за хвост».
Но всё же, было не по себе, и Николай решил позвонить еще раз. Снова целая череда длинных гудков и, наконец, ответили:
— Алло? — прозвучал мужской голос.
От неожиданности Николай поперхнулся. Вгляделся в экран телефона, номер Тамарин. Может быть, она его сменила?
— Извините, — всё же решился он, — мне нужна Тамара…
— То-о-ом, это тебя! Сейчас она подойдет.
Вдалеке слышалась негромкая музыка, лай собаки, чей-то смех. Похоже, это смеется Тамара.
— Алло? — Николай услышал Тамарин запыхавшийся голос. — Коля? Что-то случилось?
— Нет, — выдавил он, раздумывая, кому это жена разрешает отвечать на ее телефон.
Даже ему она такого не позволяла.
— Тебя можно поздравить? — словно не слыша его ответа, спросила Тамара.
— С чем? — глупо переспросил Николай.
— Как это? У тебя же скоро прибавление.
— А, да… Но я не потому звоню…
— Ты что-то хотел?
— Да. Я хотел… Слушай, а кто это трубку взял? — не удержался Николай.
— Ну, какая тебе разница? — захохотала Тамара. — Знакомый. Хороший знакомый.
Николай сжал телефон пальцами. Ему стало неприятно, что он так долго готовился к разговору, перебирая слова и предложения, чтобы не обидеть, мучился от того, что снова заставит пережить неприятные минуты, а выходит, Тамара там вполне весела и довольна? С первого дня ее отъезда ему рисовались удручающие картины ее горького одиночества в домике у моря, ее затворничество в попытке пережить крах их долгого брака, ее отчаяние и слезы. Он морщился, как от физической боли и насильно старался не думать об этом. Просто нужно пережить трудный период, и каждый пойдет своей дорогой. Правда нередко ему казалось, что хотя Тамара и далеко, но она всё еще рядом. Он вдруг вспомнил, как приносил ей мандарины, когда приходил на свидания. Прямо в карманах. С тех пор она их очень любит. А еще она всегда особенным образом запекала для него пельмени в духовке. У них тогда совсем не было денег, но они были счастливы и ни на минуту не сомневались, что проживут вместе до старости. Еще спорили, кто умрет первым. И Тамара горячилась:
— Ага, размечтался! Первой буду я, чтобы не сидеть у твоей могилки.
— Я всегда знал, что ты эгоистка и думаешь только о себе, — смеялся Николай.