Они уже собирались возвращаться, как вдруг Тома запнулась о корявый корень, торчащий под опавшими листьями, и со всего маху растянулась под деревом. Колготки были разорваны в клочья, а коленка лохматилась содранной кожей. Тамара растерянно посмотрела на Соню: мол, что же теперь делать?
— Иди домой! — решительно сказала ей подруга. — Иди! А желуди я сама сдам. И твои, и мои. Софья Михайловна до позднего вечера принимает.
Тома похромала домой. По дороге она улыбалась и думала, как ей повезло с подружкой. Помогла, не бросила. Даже маме рассказывала, не обращая внимания на ее ворчание по поводу испорченных колготок.
Через неделю всех собрали в актовом зале. Тамара и Соня уселись в первом ряду. Началось награждение. Завуч — корпулентная женщина с неизменной кичкой на голове, торжественно называла фамилии тех, кто принес в школу самые увесистые мешки с желудями. Смущенные мальчики и девочки выходили на сцену и получали из ее рук бархатный алый вымпел с плетеной золоченой кисточкой.
— Стешевич Софья, 3 «Б» класс, — объявила Светлана Николаевна.
Тамара удивленно посмотрела на подругу: «Странно. У нее же был такой маленький пакет». Соня, как ни в чем не бывало, поднялась по ступенькам на сцену. Завуч пожала ей руку и вручила награду.
— Сонечка, между прочим, собрала самое большое количество желудей среди младших классов! — прогромыхала Светлана Николаевна. — Поаплодируем ей, товарищи!
Соня деланно засмущалась и победно посмотрела в зал. Тамара приоткрыла рот от возмущения. Ее на сцену так и не пригласили. Когда всё закончилось, и шумные школьники устремились к выходу, Тамара тронула за локоть Соню.
— Почему же меня не наградили? Ты точно сдала мой пакет с желудями Софье Михайловне?
— Конечно! — возмущенно округлила она глаза. — Откуда я знаю, почему тебе не дали эту… — тут она презрительно скривила губы, — эту тряпочку. Но если тебе так уж важно, на, возьми мою! Мне она всё равно не нужна. Если только на закладки порезать…
Она сунула Тамаре в руку бархатистый кусочек ткани, развернулась и побежала по коридору. На следующем уроке Тома попросила пересадить ее от Сони за другую парту.
Детские воспоминания кружились в голове. Больше Сони в жизни Тамары не появлялись. До сегодняшнего дня. Бог любит троицу? Недостаточно было первых двух? Прошло меньше двенадцати часов после ошибочного звонка мужа, но Тамаре казалось, что время встало и сейчас всё еще утро. На столе громко заиграл телефон. Тома испуганно на него покосилась. Лёлька. Дочь весело щебетала в трубку, делясь впечатлениями от просмотра спектакля, на котором она побывала на днях с мужем.
— Мам, хватай папу, и обязательно идите! — стрекотала она. — Актеры — отпад! Особенно Носиков! Мы смеялись все два часа! У них и тридцать первого есть спектакль. О, а давай мы с Глебом вам такой новогодний подарок сделаем, а? Билеты! Всё! Решено! Покупаю вам с папой билеты в театр! Ура, и голову ломать не надо, что вам подарить.
Тамара вымученно слушала дочь, не понимая и половины ее восторгов. Спектакль, театр… какой театр? У нее дома есть свой персональный.
— Мам, ты какая-то грустная, — не унималась Оля. — У вас там всё в порядке? Ты не заболела?
Тамара поморщилась и, придерживая телефон, снова заглянула в духовку. Кажется, готово. Она выключила огонь, оставив мясо внутри, пусть сидит, отдыхает.
— У нас всё хорошо, — как можно беспечнее ответила она дочери. — Ужин готовлю, не очень удобно разговаривать.
— А, ну тогда пока! Приятного аппетита. Мне тут тоже сейчас доставку привезут, — быстро распрощалась с ней Лёля.
Тамара взглянула на часы. Это мог бы быть самый обычный, заурядный вечер, с вкусным ужином и комплиментами ее кулинарному мастерству. А потом они бы посмотрели очередную часть вышедшего недавно сериала и снова бы спорили, кто из героев прав. «У тебя только черное или белое, — примирительно бурчал Николай, — а здесь нет стопроцентно положительных героев. У каждого свои скелеты в шкафу». Да уж, знала бы она, что муж говорит о себе. Его скелет сегодня с грохотом вывалился из шкафа и рассыпался перед ней позвонками, ребрами, костями. Выбирай, что хочешь. Страшно. Вот бы убрать обратно, в шкаф, да еще и дверцу подпереть, чтоб уж наверняка.