Выбралась на прогретый горячий песок, со смехом глядя на Богдана, когда он встряхнул волосами, убирая с лица.
– Обманщица! Это нечестно! – крикнул он, приближаясь к ней, и Сандра подбежала к камню, где лежала одежда.
– Ага, а ты, типа, по правилам играл? – не оглядываясь на него, откликнулась она, торопливо, с трудом завязывая на мокром теле импровизированную юбку.
– Постой-ка, русалка. Ты так просто не сбежишь! — выбираясь из реки, пригрозил мужчина.
– Ага, как же… Это ты так думаешь! – заявила Саша, просунув голову в петлю на шнурке чехла.
Возиться с босоножками, не было времени, и она сунула их под мышку, но мужчина догнал её и резко развернул к себе. Не устояв на ногах, она пошатнулась, навалившись на него, и они едва не плюхнулись в реку. Богдан шагнул ближе, с высоты своего роста глядя ей в глаза.
– Отпусти! – сердито сказала она, попробовав высвободиться, но добилась лишь того, что он притиснул её к себе ещё сильнее. – Недавно кто-то говорил о том, что дружба для него пока имеет значение. Твои слова?
– Возможно. – не стал отрицать он, ласково пройдясь пальцами по её руке. – А ты сама-то? Зачем ты меня провоцируешь?
– Я?! Я тебя провоцирую? – удивилась Сашка, прерывисто дыша и стараясь отстраниться, дабы не касаться его голого торса. – Да если бы я знала, что ты в деревне, ни за что бы, не приехала!
– Не кричи так, не то вся деревня сбежится. – шепнул Даня ей в ухо, и она вздрогнула, когда нежно он прихватил губами мочку. – Дай мне свою руку…
– Зачем? – дрожащим голосом спросила она.
Не ответив, он сжал её правую ладонь и приложил к своей груди. Сандра почувствовала, как бешено бьется его сердце, под стать её собственному, и, подняв голову, поймала взгляд Богдана.
– Тебе надо чаще спортом заниматься, дышишь тяжело и надрывно. – насмешливым тоном изрекла она. – Это я как будущий доктор говорю! А теперь, убери от меня руки, мне пора домой, вдруг Даня проснулся? Не хочешь навестить сына?
– Очень хочу. – сухо отозвался Богдан, нехотя разомкнув объятия, и, наклонившись, сгреб свою одежду. – Ты ничуть не изменилась. Всё так же сводишь с ума и меня и Илюху. Тебя же это забавляет, правда?!
– Увы, но тут ты не прав! – рассердилась Александра, старательно отводя глаза, пока он одевался. – Почему ты вечно винишь во всём меня? Тебе не приходило в голову, что твои не обоснованные домыслы могут оказаться ложными?!
– Да ну? – усмехнулся Даня, и они двинулись вверх по тропинке. – И в чём я не так подумал, давай, объясни мне! Ты даже не отрицаешь, что вы с ним вместе, мать твою!
– Да мне осточертело просто натыкаться на твой упёртый характер! – огрызнулась Сашка, прибавив шаг и спотыкаясь на камушках. – Знаешь, что, Соколовский?! Иди ты к чертям и не смей больше никогда ко мне прикасаться! Понял?!
– Давно уже понял. – горько улыбнулся он, и скривил губы, глядя ей в спину. – Не сказать, что разочарован, что-то подобное я, чёрт побери, и предполагал! Ты сроду не говорила мне правду, клялась в любви, обнимала, целовала, спала со мной, а на самом деле — с ним, да?!
Этого стерпеть она уже не могла. Остановилась, развернулась к нему и с размаху влепила ему садкую пощечину, оцарапав длинными ногтями щеку. Богдан лишь зло усмехнулся.
– Ты самый настоящий дурак, Даня. – с расстановкой произнесла девушка, чувствуя наворачивающиеся на глаза слёзы, и отвернулась, не желая проявлять перед ним слабость. – А теперь послушай меня! Ты можешь приезжать к Даниле, когда тебе захочется, но, будь добр, прежде предупреждай меня, потому что встречаться с тобой я не хочу! И я очень надеюсь, что ты больше не посмеешь, распустить на Илью руки!
У ворот дома Соколовский рывком заставил Сандру остановиться и, развернув к себе, прижал к доскам с такой силой, что она жалобно вскрикнула. На какой-то момент ей почудилось, что он её ударит – в его потемневших глазах полыхнуло столько злости, что она зажмурилась, ожидая вспышки боли. Но губы обожгло страстным поцелуем, который тут же стал невероятно нежным и чувственным.
Она задыхалась, цепляясь за плечи мужчины и сопротивление слабело, а тело предательски отзывалось на ласки любимого человека дрожью в коленях и невыносимой сладкой пыткой внизу живота.
Ей было этого мало, она подалась к Богдану, прижалась к нему, как кошка потерлась об него, сводя его с ума, и он что-то невнятно пробормотал ей в губы. Упиваясь безумными мгновениями в желанных объятиях, Алекса позабыла обо всём, жарко целуя его лицо и с наслаждением ловя каждый вдох и выдох.