Ей не хватало воздуха, и Саша отпихнула мужчину, рванулась от него, и яростно обернулась.
— Я замужем, как ты не понимаешь?! Он ведь твой друг! И я… Я не хочу больше тебя видеть!
— Да, Данька мой друг. А ты — моя любимая девушка! Ну, и как нам быть с этим? Что с тобой, Саша? Ты не узнаёшь меня?!
— Не узнаю, да и нам с тобой не о чем говорить. — с горечью подтвердила она, пятясь от него. — я люблю его! Отстань от меня!
На секунду ей показалось, что он снова её обнимет, а этого Алексе хотелось меньше всего. Позади, был узкий коридорчик, ведущий в комнату Аиши — туда ушли девчата — и она бросилась прочь. Единственным желанием было — уйти подальше от этого человека, ибо находиться рядом с ним Сандра не могла. Как же раньше она не разглядела в нём малодушия и эгоизма? Почему столько месяцев цеплялась за призрачную надежду и не понимала очевидного?
Богдан был рядом всё это время, и, даже любя её, ни разу не сделал попытки к сближению, зная, что она не любит его.
А ведь она любила Соколовского. Всё это время любила только его.
— Боже… — согнулась Сашка, ощутив пронзительную острую боль внизу живота и, схватившись за стену, слабым голосом прохрипела: — Аня! Ань!
Ноги подкосились, и девушка рухнула, корчась в мучительных спазмах, изо всех сил борясь с приливами боли и стараясь не потерять сознание до тех пор, пока мужские руки не подхватили её…
Глава 17
Она не знала, сколько прошло времени, иногда выныривая из чёрной вязкой пучины, и в такие моменты тело невыносимо терзали тупыми ножами. Рядом слышались знакомые голоса, но Саша плохо различала их, и смогла лишь понять, что выкидыш спровоцировало пережитое волнение, подкреплённое убойной дозой отвара из мускатного ореха.
— У неё аллергическая реакция на этот продукт. Разве Вы не знали об этом, Давид Тимурович? — говорил незнакомый голос, и Сашка пыталась позвать отца, но с губ слетал только невнятный шёпот.
Выкидыш… Она потеряла ребёнка?
— Всё будет хорошо, маленькая. Держись, моя девочка, я с тобой.
Это Илья. Разве он жив?
— Мать вашу, кто додумался подсунуть ей это снадобье?! Зачем вообще держать в доме отвар, действующий как аборт?! — бушевала Екатерина, и Алексе хотелось крикнуть, что с ней всё нормально, она всё понимает, и стойко перенесла страшную новость.
— Папа… — на мгновение, открыв глаза, простонала девушка и, не в силах выносить слепящий свет, вновь провалилась в тяжёлое, полное кошмарных видений, забытье…
Наверное, так быстро Богдан не бегал никогда за всю сознательную жизнь. В груди бешено колотилось сердце, было больно дышать, и он замешкался у двери палаты, несмело толкнув её.
Когда Катя, по обыкновению, в лоб сообщила ему о том, что у Сашеньки был выкидыш, он ещё не осознал в полной мере, что произошло. Дальнейшее отпечаталось в памяти смутными обрывками, и пришёл в себя он только в Москве, сойдя с трапа военного самолёта…
— Это жизнь, Соколовский, так бывает. Просто смирись с этим. Мы забрали Сашу в самую лучшую клинику, приезжай, ей очень нужны мы все. — всплыли в сознании слова подруги.
— Мать твою! — отдышавшись, прошептал мужчина, но, едва собравшись войти, замер на пороге, чувствуя, как внутри закипает ярость.
Возле больничной койки, на которой полулежала его жена, сидел Илья, и, что-то тихо внушая девушке, целовал её пальцы. Во всём этом — как интимно смотрелись они двое в просторной стерильной палате, как Терлецкий ласково касался губами рук Сашки, а она, грустно улыбаясь, слушала его, в каждой чёртовой мелочи Богдану чудилось, что они поглощены друг другом и ничего не замечают вокруг.
Отступив, Даня прислонился спиной к белой стене и до изнеможения стиснул зубы.
Его сжирала неуправляемая ревность вкупе с горечью обиды, и эта убойная смесь мешала трезво мыслить. Что там сказала Кэт? Саша случайно выпила какой-то отвар, спровоцировавший аборт?
Случайно ли?
Быть может, она этого и хотела?! Встретившись с Илюхой, которого любила всё это время, решила порвать с ненавистным браком?
Рванув дверь на себя, Богдан шагнул в палату, но навстречу ему вышел Терлецкий, а Саша, безучастная ко всему, отвернулась и закрыла глаза, видимо, не обращая внимания на происходящее.
— Уйди с дороги! — процедил Даня.
— Данька, выйдем. Прошу тебя! — вытеснив его в коридор, сказал Илья.
Огромным усилием, сдержав бешенство, Богдан следом за ним двинулся к выходу, и там, глотнув морозного воздуха, с силой впечатал кулак в кирпичную кладку.