Я улыбнулся. Каких-то двенадцать часов назад вся эта выставка диковин поразила бы мое воображение и польстила мне. Я бы решил, что я добился от нее именно того, что хотел. Что заманил ее в ловушку и заставил тратить так много времени на то, чтобы завоевать мое сердце, а она никогда не поймет, как я обвожу ее вокруг пальца. Я бы налил полный стакан виски, произнес тост за мою победу и с триумфом опрокинул бы его.
Но я видел перед собой всего лишь груду ворованных вещей. Она не имела прав на них. То, что она подарила их мне, отдала вещи, которыми не владела и не работала, чтобы купить их, не имело никакой ценности. Она брала, что хотела, и хотя она думала, что хочет увидеть, как я добровольно приду к ней, на самом деле все обстояло иначе: либо я приду к ней, либо она уничтожит меня. Ее «широкий» жест был настолько же пуст, насколько аморален, и это вынуждало меня как можно скорее принять план, что делать с ней.
Элегос вернулся в комнату, осмотрев спальню, санузел и пищеблок.
— Кругом полно всяких разностей, а в спальне и душе еще и предметы, использовать которые можно только в интимной обстановке.
— Во сне она это все увидит, Элегос, — я весело улыбнулся ему. — У нас есть месяц. За это время я хочу стать ее худшим кошмаром.
— Прекрасно. Я стоя аплодирую вам, — каамаси хлопнул в ладоши и усмехнулся: — Должен заметить, что ваш дед наверняка был бы доволен таким решением.
Глава 42
— Мой дед? — я уставился на Элегоса с открытым ртом. — Ты же говоришь не о Ростеке Хорне, правда?
Каамаси покачал головой и указал на один из стульев, стоявших в номере.
— Несколько часов назад вы спросили, можно ли мне доверять, и сообщили о планах, которые потребуют моего доверия, если вас будут пытать и, возможно, убьют. Взамен я предлагаю вам кое-что не менее важное.
Я медленно сел. На золотистом пушке, покрывавшем тело каамаси, сверкнули серебряные отблески, когда он подошел ближе к центру комнаты. Было заметно, что он стал очень серьезным и собирался сделать то, что давалось ему не очень легко.
— Элегос, тебе не нужно говорить мне то, что поставит под удар тебя и твой народ. Даже будет лучше, если ты не будешь этого делать.
— Нет, я знаю, что я могу доверять вам, — каамаси благосклонно улыбнулся мне. — Даже под страхом смерти вы не выдадите этот секрет.
Не зная, что сказать, я просто откинулся на спинку стула и сложил забинтованные руки на животе.
— Помните, я сказал вам, что память о важных событиях у нас, каамаси, очень сильна и почти осязаема?
Я кивнул:
— Убийство оставляет у вас в памяти такой отпечаток.
— Верно. Или другие события, вроде рождения ребенка, или встречи со знаменитостью, или посещение какого-то важного мероприятия, — тон Элегоса стал заметно мягче. — На языке каамаси эти отпечатки в памяти называются мемнии. Это воспоминания, которые состоят из эмоций, всех ощущений, а иногда еще чего-то невыразимого. Они подробнее любой голограммы и более важны, чем любой материальный предмет, которым мы владеем.
Он провел кончиками пальцев по пурпурным полосам меха на плечах и вокруг глаз.
— Самое важное, что мы можем делиться мемниями с другими. Способность передавать мемнии ограничена кровными родственниками, поэтому наши кланы поощряют смешанные браки, создавая информационные коридоры между группами. Поскольку мы можем делиться своими воспоминаниями и они не теряют своей силы, мы можем более полно общаться между собой. Вот почему мы ненавидим насилие и помогаем остальным обрести мир. Раскраска, как у меня, часто встречается в клане моей матери, клане Кла, в котором я родился и вырос. Мне довольно легко передать мемнию другому члену клана Кла и А, клану моего отца.
Я вскинул голову:
— Мой дед знал одного каамаси по имени Йиеник Ит'Клиа.
— Брат моей матери. У нас общая материнская линия. Я хорошо знал его и мы очень гордились, что он стал джедаем, — лицо Элегоса сияло от счастья. — Вы должны понять, что мы, каамаси, открыли в джедаях нечто особенное. Когда три или четыре поколения разлуки уже почти остановили передачу мемнии, и один из нас познакомился с джедаем и установил с ним мысленную связь, то мы смогли передать ему свои мемнии. Это было просто чудом для нас, и когда мой дядя стал джедаем, авторитет клана Кла возвысился многократно. Благодаря мемнии, которой поделился со мной мой дядя, я и узнал тебя. У тебя глаза Нейаа, его запах и его склад ума.
— Йиеник был твоим дядей? Где он сейчас? Ты можешь рассказать мне побольше о Нейаа?
Элегос несколько раз быстро моргнул и на секунду прикрыл лицо руками. Я начал вставать со стула, когда он поднял руку, чтобы остановить меня, затем собрался и продолжил:
— Извините. Моего дяди не было на Каамасе, когда наш мир был сожжен. Он уехал к другу на Алдераан и задержался там, чтобы убедить этого друга предоставить убежище для группы выживших с Каамаса. Он и остальные уцелевшие наши предводители решили, что нам нужно рассеяться и смешать различные кланы во всех этих новых поселениях. И хотя на Алдераане было самое большое поселение беженцев, оно было не единственным.
Я почувствовал, как у меня кровь в жилах стынет.
— Он умер на Алдераане, — договорил за Элегоса я.
Каамаси медленно кивнул:
— Он столько лет ускользал от императорских охотников за джедаями, но не смог спастись во время взрыва планеты.
— Какое воспоминание моего деда он передал тебе? Ты можешь поделиться им со мной?
Элегос отрицательно покачал головой:
— Извините, но я не считаю вас настоящим джедаем и другом, чтобы передать вам эту мемнию, — он поколебался. — И еще я не уверен, что вам захочется узнать это. Это воспоминание касается смерти вашего деда.
Я откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Все, что я знал о смерти деда, явилось мне в форме кошмара, но по крайней мере я мог относиться к этому, как к дурному сну. Мне даже и думать не хотелось о том, что я мог в мельчайших подробностях увидеть смерть деда и пережить все эмоции, связанные с этим.
— Да, ты прав. Возможно, на это воспоминание я не имею права.
— Пока что.
Я кивнул и снова открыл глаза:
— Пока что.
— В таком случае, нам нужно найти лекарство от этого, — каамаси опять улыбнулся, на этот раз хитро, и в его глазах блеснул хищнический огонек. — С чего начнем?
Я почесал забинтованной рукой свою бородку:
— Любая удачная операция начинается с разведки. «Возмутители спокойствия» собрали вокруг себя корабли и команды отовсюду, и это хребет, основа всех операций Тавиры. Если мы расшатаем этот союз пиратов и заставим их всех разлететься по домам, адмиралу придется идти на все больший риск, и она начнет делать ошибки.
— Уничтожить планету пиратов — нелегкая задача для одного-единственного джедая с лазерным мечом.
— Точно, особенно когда у него нет этого меча, — нахмурился я. — Не думаю, что мне удастся скачать инструкцию по его сборке из Сети или обратиться с подобным вопросом к Люку Скайуокеру и немедленно получить подробный ответ.
— Даже мы на Керилте слышали о его академии джедаев. Неужели он не научил тебя этому?
Я моргнул:
— Я был там, только немного не поладил с мастером. У каамаси есть эквивалент поговорки «Разбомбить космопорт, из которого ты только вылетел?».
— Вырвать с корнем растение после того, как срезал с него единственный цветок.
— Подходит. Я не могу быть джедаем без меча.
— Возможно, вам нужно снова посадить это растение, — пожал плечами Элегос.
У меня что-то в голове щелкнуло:
— Не будем сажать заново, просто вырастим новое, — я вскочил и побежал в спальню. Там на ночном столике валялась дека и стопка журналов-инфочипов. Я начал спешно перебирать их, отбрасывая ненужные на кровать. Наконец, я нашел тот, что искал и торжественно вручил его Элегосу.
Каамаси в недоумении сдвинул брови:
— «Кореллианский садоводческий вестник»?
Я кивнул:
— Лучший друг Нейаа, человек, которого я считал моим дедом, человек, который стал моим дедом, был достаточно мудрым, чтобы догадаться, какая информация мне понадобиться, и дал ее мне с собой. В этих журналах есть статьи, написанные им.яЯ думал, что он вручил их мне, чтобы похвастаться своей работой, и ни разу не перечитывал их, — я вздохнул. — Слишком много там ботанических терминов. Но там есть и описания генетических кодов гибридов. В этих кодах он и зашифровал записки Нейаа и его наставления, так что инструкция по собранию меча обязательно должна быть там.