— К-куда? — спросил я, хватаясь. — Н-на людей?
— Зачем же?
Сергей, шагнув вперед, освободил мне крохотный пятачок пространства.
Я спрыгнул. Ноги отозвались болезненным гулом.
— А д-дальше?
— Сейчас пойдем… Чуть рассосется…
И действительно — толпа потихоньку отступала от нас, разряжалась. Я подумал о кратковременном массовом помешательстве.
Или не верить глазам своим?
Скоро мы спустились к платформе.
— Ну, как? — спросил Сергей.
— Ч-чудно, — выдавил я.
— Это еще ч…
Сергей вдруг запнулся.
Рот его широко раскрылся, а глаза сделались злыми.
— Куда! — заорал он через мою голову. — Куда! Стой!
Мне стало страшно.
Я инстинктивно сжался, успев только искоса заметить стремительное движение за спиной. В следующий момент я уже летел в сторону. Кто-то ахнул. Хрустнуло в локте. От боли потемнело в глазах. На секунду, на две я просто выключился.
— Вставай, вставай! — Сергей, оказавшись рядом, подхватил меня под мышки.
Я заскреб ногами.
— Ч-что?
— Тебя чуть не сбросили на рельсы.
— К-кто? — я кое-как оперся на правую.
— Зомби.
Загудел появившийся из тоннеля поезд. Крупицы летящей пыли укололи щеку.
— Гд-де? — я попытался обернуться.
— Потом, потом, хорошо? — Сергей потащил меня к распахнувшему двери вагону.
Вокруг нас толклись, двигались люди.
— Мне придется проехать с тобой одну-две станции, — Сергей слабо улыбнулся. — На всякий случай.
Мы втиснулись.
— Ужас! Просто ужас какой-то! — заговорила впереди меня старушка своей попутчице. — Бежал как бешеный, словно ему одному надо…
Голова ее тряслась на тоненькой шее.
— В лоб бы, думаю, таким… — она даже сделала движение сухим кулачком.
Подруга кивнула.
— Стрелять, Аня, стрелять. Совсем совесть потеряли.
Стукнули наконец двери. Запоздало забормотал диктор. Следующая — "Достоевская".
— Вот он, — притянул меня к стеклу Сергей.
— Зомби?
Человек-зомби неподвижно сидел на полу у колонны, широко раздвинув в стороны ноги. Ему было за сорок. Рослый. С брюшком. С гарнитурой в ухе. Дорогой темно-синий костюм-двойка, рубашка, галстук, остроносые туфли.
Я вздрогнул, когда человек вдруг повернул голову за газетой, которую ветер потащил по опустевшей платформе.
Оловянные глаза. Остановившиеся.
Поезд медленно тронулся. Платформа и человек на ней поплыли назад. Я встретился с ним взглядом. Ошеломление, страх исказили его лицо.
Он резво встал на колени и пополз за вагоном. Пополз, пополз, отмахивая левой рукой, а правую держа у сердца. Кажется, что-то говорил.
А дальше поезд набрал скорость, и человек-зомби исчез.
— Н-не п-понимаю, — прошептал я.
— Чего? — спросил Сергей.
— П-почему з-зомби?
— А что, не похож?
— Он пэ… п-полз и-и изв-винялся, мне к-кажется.
— Это у них бывает… Как локоть?
Я осторожно пошевелил рукой. Боль почти не чувствовалась. Скорое всего, просто ушиб.
— Н-ничего.
— Это хорошо, — Сергей вздернул к лицу запястье. Блеснул круглый циферблат часов. — Черт, опаздываю. — Он поморщился. — Не прочь встретиться вечером? Я все объясню… Постараюсь, по крайней мере.
— Г-где? — спросил я.
— А на "Звенигородской". Там же, у барьерчика. В семь.
Я кивнул.
"Достоевская" кинулась под поезд серым камнем, желтым светом.
— Пока, — сказал, выскакивая, Сергей.
— П-пока.
Спинами и плечами меня затерли вглубь вагона.
— Ну пройдите, пройдите еще! — напирала тетка в красном пальто. Нахрапистая. Пухлая. Яркая. С матерчатой сумкой и объемным пакетом из "Окея".
Глаза смотрели бесстыдно.
— Молодой человек!
— Чт-то?
Я не понимал, что ей от меня надо. Пространства, которое она и так занимала, хватило бы на трех таких как я.
— Подвиньтесь. Я вижу, вам есть куда, — тетка улыбнулась, показывая мне железные зубы. — А я сумочку поставлю…
Д-дура, подумал я. Но развернулся, встал боком.
— Вот спасибо, — сказала тетка.
Своя сумка ей была дороже чужого меня.
Я закрыл глаза. Так было легко представить, что ни тетки, ни вещей ее рядом нет. Растворилась. Рассыпалась. Улетела.
Как-то само собой стало думаться, что она тоже может быть зомби.
Хотя, на самом деле, мне все же было непонятно, какой смысл вкладывал в это слово Сергей. Тот, ползущий на коленях человек, мало походил на живого мертвеца.
Совсем не походил, если честно.
Значит, зомби — это, скорее, просто наиболее подходящее название. Но если так рассуждать, то все равно должны быть какие-то общие черты.