В противовес словам, говорила она вполне спокойно, даже чуть равнодушно. Я заподозрил, что упоминание депрессии должно было что-то символизировать в ее словах, например, степень ее участия к чужому горю. Или просто привычка, вроде условного рефлекса — "происшествие, депрессия, психоаналитик, чек".
Она ушла в дом, но меня окликнули с другой стороны — из дома напротив вышел Том Райли, еще один сосед. Владелец небольшой строительной компании, высокий, тощий и седой, он придерживался ковбойского стиля в одежде, почти никогда не снимая со своей коротко стриженой головы белый «стетсон». Но здесь, в Аризоне, это вовсе не экзотика, так что никого он этим не удивлял.
А сейчас этот его образ укрепляла винтовка с рычажным затвором, словно сошедшая с экрана вестерна, которую он держал на сгибе руки. Я бросил взгляд на ее ресивер из синеватой стали — на нем было выдавлено слово «Марлин» и калибр — .44 «магнум». Под револьверный патрон винтовка, для "ковбойских игр".
Первый вопрос, который Том задал, был о том, что случилось на аэродроме. После того, как я сознался в незнании, он сказал, что у него свояк работает в полиции Юмы, и якобы он сообщил, что в городе было несколько случаев очень странного насилия, странность которого состояла в том, что во всех случая кто-то пытался кусаться. И зачастую с немалым успехом — покусанных было много. Я согласился, что это более чем странно — один случай еще понятно, но несколько в один день… А заодно рассказал о своем разговоре с братом жены.
Том задумался, посоветовал мне быть осторожней и ушел в дом. А я посмотрел на темноту, опустившуюся на улицу, и тоже решил не маячить. Со стороны шоссе доносились разноголосые завывания полицейских и пожарных сирен — стрельба и пожар на аэродроме незамеченными не остались.
Я еще потоптался во дворе, глядя в ту сторону, но через пару минут захлопнул за собой дверь в дом, а затем начал собирать вещи. Хотя, что там собирать? Полечу без багажа, чтобы не зависеть от его перевалки во всем этом бардаке. Ноутбук, куртку со свитером, потому что в Москве еще холодно, что-то почитать в дорогу, ну и деньги с документами. Все в один рюкзак, и ничего больше.
Что еще можно сделать? Спать лечь? Не усну, весь на нервах. Кофе пить до утра? Не дело, мне еще потом лететь чуть не сутки, если все пересадки посчитать, обалдею от кофе. Снова кинул взгляд на часы… нет, рано еще звонить. Интернет!
К вечеру новостные сайты России начали давать больше информации. Сайты официальных медиа давали ее скудно, больше обещая навести порядок в ближайшее же время, заодно умалчивая о самой сути проблемы. А вот сайты независимые говорили прямо — что-то произошло, и из-за этого «чего-то» начали подниматься мертвецы. И эти мертвецы жаждут нашей плоти, крови и всего прочего, возможно, вплоть до имущества. Как в дурном кино.
И еще в сети были видеоклипы. Теперь их было много, были они подробными и детальными, по крайней мере большинство из них. И простора для толкования событий они уже не оставляли. И следующие полтора часа я забыл обо всем, просматривая их один за другим. Но уже через четверть часа свято уверовал в то, что все сказанное в этих новостях — чистая правда. А когда осознал, то ощутил, как ледяная волна рванула у меня по всех спине, а волосы самопроизвольно зашевелились.
Сюжет фильмов ужасов наяву. И не только в Москве — сообщения идут со всей России и из большинства стран мира. Тоже в обход официальных каналов, тоже отрывочно и эпатажно, но говорили об одном и том же. Мертвые встают, мертвые едят живых. Их можно снова убить выстрелом в голову. Или треснув чем-то тяжелым по этой голове, так, чтобы она совсем погнулась. А иначе никак.
Снова пожалел, что не съездил на эту самую толкучку, не привез оттуда нелегально приобретенное оружие, провезя его при этом через границу штата. Второе, кстати, уже преступление федеральное.
И еще все говорили, что укус такого зомби влечет за собой смерть с последующим возрождением. Промежуток между смертью и воскрешением не больше пяти-семи минут. Укушенный мертвяком умирает через разные промежутки времени — зависит от места и размера раны, близости к основным сосудам и еще каких-то особенностей организма. Но умирают в ста процентах случаев. И всегда — чтобы восстать.
Так. А что здесь сегодня делается, в округе Юма? Что за выстрелы и кого в таком количестве везли в больницу? Я быстро нашел сайт местной газеты — "Юма Сан". Влез в новостную ленту — "Последние местные новости". Действительно, сразу четыре сообщения о драках, укусах и стрельбе полиции. "Подозреваемый убит". "Подозреваемый убит". А не много ли для одного дня? Да еще для такого захолустья, пусть и не самого спокойного? И укусы. Пострадавшим оказана помощь, некоторые в больнице, а некоторые отпущены домой, те, что отказались от госпитализации. Интересно, они сами то заинтересовались таким большим количеством кусающихся? Или не догадались? Так, а в "Локал видео" у нас что? Вот ссылка, как раз под баннером местных «Одноклассников».
Ролик под названием "Беспорядки возле Рузвельт элементари". Ох… «Элементари» — это же начальная школа… Пока я дождался буферизации всего ролика, глядя на крутящуюся шкалу в центре маленького экрана, у меня начали руки трястись, хоть я сам себя и успокаивал: "Случись что с детьми, уже об этом бы в каждой новости писали". Но дети тема такая — мало кто трезвое соображение сохраняет. Это уже генетика наша бунтует.
Наконец буферизация закончилась, закрутилось видео. В кадре несколько полицейских стреляли в двух окровавленных людей, пытавшихся подняться по ступенькам школьного крыльца. Попало в этих двоих множество пуль, не один десяток, и было заметно, что свалились они от выстрелов в голову — попадания в тело никакого видимого эффекта не произвели. Одному пули как минимум дважды попали в лицо, сбивали его с ног, но он поднимался и шел дальше. Ну и какие сомнения, кто тут у нас завелся? И как много пройдет времени до того, как "отказавшиеся от госпитализации" жертвы укусов радикально сменят имидж? А не отказавшиеся?
Нет, я все понимаю, конечно, так не бывает, но понимаю и другое — будешь на такой точке зрения настаивать, и тебе кранты. Поэтому настаивать не следует, надо принимать реальность такой, какова она есть, каким бы идиотизмом это не выглядело.