Сквозь гулкую пустоту мыслей до меня донёсся едва слышный звук шагов, дверь приоткрылась. Подняв тяжёлые веки, я увидела темнеющий на фоне струящегося из холла приглушённого света силуэт и вздрогнула. Только спустя мгновение ко мне пришло осознание, что это всего лишь моё больное воображение. Брат…
Войдя в комнату, он остановился возле постели. Помедлил и всё-таки присел. Не спеша заговаривать, какое-то время сидел молча, а после коснулся моего плеча и ласково погладил по спине. Шумно выдохнул через нос. Слёзы, было отступившие, снова подкатили к горлу, и я, не в силах остановить их, всхлипнула.
— Вставай, — внезапно сказал Вандор. Выражение его лица было жёстким, губы сжаты.
— Зачем? — судорожно выдохнув, я вытерла глаза, но слёзы снова покатились. Крупные, солёные, горячие, они обжигали меня. Меньше всего я хотела, чтобы кто-то видел меня такой, видел мою слабость. Жалкая…
Вандор снова погладил меня по спине, коснулся волос. Он молчал, думая о чём-то своём, а мне хотелось остаться одной. Остаться одной, укутаться в одеяло и пролежать так до тех пор, пока темнота за окном не сменится рассветным маревом, пока тяжёлый, беспокойный сон не утянет меня затем, чтобы утром… Приподнявшись, я слизала соль с губ. Шмыгнула носом.
— Ты его действительно любишь? — очень серьёзно спросил Вандор.
— Какая разница? — сипло отозвалась я, вытирая лицо. Отвернулась. — Завтра я улетаю в Италию. Хватит…
— Улетаешь? — он невесело усмехнулся. Взял меня за локоть и заставил повернуться обратно. Пристально посмотрел в глаза.
— Да, — ответила на выдохе. — Я уже позвонила маме.
— Понятно. — В комнате воцарилась тишина. Брат всё рассматривал меня, потом перевёл взгляд на приоткрытую дверь и снова посмотрел мне в глаза. — Так что у тебя? Что-то серьёзное или бабская блажь?
— Тебе-то какая разница?! — его тон, его слова вызвали у меня раздражение. Какого дьявола ему нужно?! Какого он лезет?! — Какая тебе разница, что у меня?! — почти кричала, а по лицу опять текли слёзы. Как я ни пыталась вытирать их, всё было бесполезно. Голос дрожал, пальцы были холодные, будто онемевшие. — Да! Да, я люблю его! — сказала и зарыдала в голос. — Люблю! Но это тебя не касается! Какое твоё дело, Вандор?! Какое, чёрт тебя возьми, твоё дело?!
— Пытаюсь понять, стоит ли во всё это ввязываться, — он поднялся с постели. Посмотрел сверху вниз и повторил: — Пошли.
— Куда?! — я встала на колени. — Куда я должна идти? Зачем?!
— Пошли, тебе говорят, — резко, тоном, не терпящим возражений. — Или так и будешь сидеть и сопли жевать?
Я приоткрыла рот, чтобы ответить ему, что он сам может идти куда захочет, что мои сопли и мои проблемы его не касаются, но наткнулась на предупреждающий взгляд.
— Либо ты сейчас идёшь со мной, — жёстко сказал он, — либо завтра, как и решила, возвращаешься к маме. Но учти, больше никаких выходок. Решила сбежать — беги. Только впредь не берись доказывать своё право на самостоятельность, пока не научишься ею пользоваться. Самостоятельность — это не возможность делать, что вздумается, Марика. Это ответственность за принимаемые решения. Так что решай.
Он смотрел прямо на меня. Жёстко, не оставляя мне шанса на слабость, на капризы, на жалость к себе. Я сжала руки в кулаки. Чувствовала, как меня знобит, как дрожит подбородок, как жжёт слезами глаза.
— Ты идёшь или нет?
Я поняла, что больше он предлагать не станет. И спрашивать тоже. А утром… Утром я, надев огромные тёмные очки, чтобы спрятать зарёванные глаза, сяду в самолёт и улечу туда, где привычно. Туда, откуда я ещё недавно так стремилась сбежать в поисках самой себя.
— Да, — кивнула, облизывая губы. — Да, — поспешно вытерла щёки и слезла с постели.
— Вот теперь ты похожа на мою сестру, — удовлетворённо кивнул Вандор в ответ, и я тихонько шмыгнула носом, почувствовав внезапно, что он прав. Теперь я похожа на саму себя, хоть отдалённо похожа на ту, какой хотела бы быть, на ту, что способна принимать решения и отвечать за них.
29
Макс
— В зале проблемы, Максим Вячеславович, — появившийся сотрудник службы безопасности заставил меня оторваться от бумаг. Чёрт подери! Только этого мне не хватало под конец ночи.
— Что за проблемы? — осведомился я, не сумев сдержать недовольство.
— Крупный проигрыш, — ответил тот и, поколебавшись, добавил: — Похоже, игрок не рассчитал свои возможности. Нужно Ваше присутствие.
Выругавшись себе под нос, я откинул бумаги на стол. Потёр переносицу и тряхнул головой, отгоняя усталость. Когда-нибудь этот проклятый день закончится. Ещё час-другой и закончится, мать его!