Вздохнув, я заставила себя поднять голову, но встать сил всё равно не было. Дотронулась до лица Макса кончиками пальцев, провела по его скуле и тихонько пощекотала под подбородком. Заметила, как он нахмурился во сне и пощекотала снова, и тут же пальцы его сталью сомкнулись на моём запястье. Только-только он казался таким спокойным, умиротворённым, а теперь…
— Доброе утро, — голос его был чуть сиплым со сна. Перевернувшись на спину, он потянул меня на себя, но я упёрлась в матрас второй ладонью. Знала, что нам нужно поговорить, и понимала, что, стоит его губам оказаться на моих, всё в очередной раз полетит к чёрту. Его властная самоуверенность, его взгляд… Боже…
— Я тебя ещё не простила, — выдохнула, глядя ему в глаза.
Вторая его ладонь опустилась на моё бедро. Проведя от коленки до поясницы, он снова потянул меня на себя, и на сей раз я, не удержавшись, повалилась на него.
— Ты мне ночью в любви признавалась, забыла? — пальцы оказались у меня в волосах.
— И что? — я чуть приподнялась.
Руку мою он так и не выпустил. Смотрел снизу вверх, перебирая волосы, и я тонула в демонической черноте его зрачков. Большим пальцем он обвёл косточку на моём запястье и только после этого отпустил. Погладил по пояснице.
— Прости меня, Марика, — внезапно сказал Макс тихо и совершенно серьёзно, по-прежнему глядя мне в глаза. Сердце заколотилось быстро-быстро, слова, которые я, возможно, могла бы ещё сказать, застряли в горле. — Я был ослом, — появившаяся в уголках его рта невесёлая усмешка тут же исчезла. — Прости.
— Ты и сейчас осёл, — кое-как выдавила я и тут же обхватила его покрытое тёмной щетиной лицо ладонями. Склонилась, касаясь губами губ и выдохнула: — Но я тебя всё равно люблю.
Этот поцелуй был неспешным, наполненным особенной утренней негой. Кончиками пальцев Макс поглаживал меня вдоль позвоночника, а я, ни о чём больше не думая, просто наслаждалась этим мигом. Самолёт, Италия… Сама мысль об этом теперь казалась далёкой и странной. Разве могло быть по-другому? Разве могло не быть у меня, у нас этого утра, этой ночи, этого дня?
Выдохнув у самых губ Макса, я обвела его рот. Мы снова молча смотрели друг на друга, и в этом молчании тоже было что-то особенное. Такое же особенно-откровенное, как и в простых прикосновениях. Важное и простое. Погладила уже почти незаметную ссадину на скуле Макса, на его брови.
— Ты у меня как дворовый кот, — ещё один короткий поцелуй. — Макс… — Сама не до конца понимая, что хочу спросить, качнула головой. — Этот человек… Матвей…
— Что? — мне показалось, голос его зазвучал резче. Нет, не показалось…
Демоническая чернота глаз озарилась обжигающими всполохами. С нажимом проведя ладонью по спине, он остановился на лопатке, пальцы его втиснулись в кожу. Прищурившись, он повторил: — Что «Матвей», Марика?
Не спеша отвечать, я всматривалась в его лицо. Там, на крыше, когда я рассказывала ему, почему решила сбежать, услышал ли он меня? Понял ли? Понял. Понял, и я не сомневалась в этом, но… Сейчас, глядя в его глаза, чувствуя его напряжение, понимала я так же и другое. Так быстро всё закрутилось… Провела кончиком указательного пальца по его носу, по бровям.
— Ничего, — наклонилась и легонько поцеловала. — Совсем ничего, Макс. Ты — всё, а он… — покачала головой. — И я не хочу, чтобы ты думал иначе.
— Если бы я думал иначе, тебя бы сейчас здесь не было, — всё так же щурясь, отозвался он. Смотрел мне в глаза, будто искал ответы на вопросы, что таились где-то внутри него и которые, я знала, задавать он не станет.
Я тоже смотрела на него, готовая ответить, готовая к тому, чтобы он прочёл внутри меня всё, что хочет прочитать, чтобы нашёл всё, что ему нужно. Потому что больше скрывать от него мне было нечего.
— Ты меня тоже прости, — шепнула я, приподнявшись на локтях. Волосы мои, упав, рассыпались по его плечам. — Я должна была сказать тебе про брата, но… — на миг отвела взгляд. Выдохнула.
— Что же тебе помешало? — Макс собрал мои волосы. Отпустил и снова собрал в кулак.
— Твой брат, — с невесёлым смешком ответила я. Отчасти это было правдой. Потому что если бы не Дэн… — Я не знала, как сказать тебе, — призналась уже совершенно серьёзно. — Пыталась найти удачный момент, но что-то постоянно мешало. А потом… — с сожалением качнула головой. — Прости, Макс. Во всём этом не ты один виноват, и я это знаю.