Глаза мои все-таки раскрылись и обнаружили двух разъяренных фурий, взявших в кольцо мое ложе. Причем ярость эта у каждой выплескивалась по-разному…
Милка уперла руки в бока и свела брови на переносице, что означало крайнюю степень раздражения. А Ксюха скрестила руки перед грудью и мрачно поблескивала глазами. Скажу откровенно, этого блеска я боялась больше всего. Она была уравновешенным человеком и редко выходила из себя, а уж если это случалось, то последствия могли быть самыми непредсказуемыми.
– Да ладно вам! – миролюбиво протянула я, приподнимаясь. – Все нормально…
– Кто у тебя тут был? – со сталью в голосе спросила Ксюша.
– Сосед… – Я не знаю, что заставило меня соврать, но дальше меня понесло: – Я выбрасывала мусор, а он с собакой гулял… Напросился в гости… А я что – без понятия? Он еще бабулю мою знал…
Подруги переглянулись и немного успокоились.
– А какой он из себя? – осторожно спросила Милка, устраиваясь у меня в ногах.
– Да так себе, – сморщила я носик, припоминая ничем не примечательную внешность собачьего хозяина. – Далеко не в моем вкусе…
Они еще раз переглянулись и облегченно вздохнули. Свой вздох облегчения я похоронила глубоко внутри. И только я это сделала, как в квартиру позвонили.
– Кто это? – опять заволновались подруги. – Ты кого-то ждешь?
Я проблеяла в ответ что-то неопределенное и потрусила к двери.
– Оденься, бесстыжая!.. – зашипела Ксюша, накинув на меня шелковое покрывало, которое походя сдернула с дивана. – Я сама открою.
Я мысленно заскулила и потупила взор. Подруга тем временем щелкнула дверной задвижкой и принялась с кем-то вежливо объясняться.
Сколько я ни старалась разглядеть неожиданного визитера, у меня ничего не получалось. Ксюша ухитрялась кому-то вежливо улыбаться и попутно отпихивать меня ногой от двери. Последний удар был настолько ощутимым, что я невольно согнулась в три погибели и побрела в кухню, обиженно притихнув под пальмой.
Подруги появились одновременно. Разом защебетав, они принялись хлопотать у стола, временами бросая настороженные взгляды в мою сторону.
Первой не выдержала Милка.
– Леруся, прекрати дуться! – чмокнула она меня в макушку. – Мы любим тебя, непутевую! И желаем добра!..
Я упорно отмалчивалась.
– Ну прости меня!.. – подсела с другого бока Ксюша. – Я не хотела, чтобы перед таким приятным человеком ты показалась в таком виде…
– А кто там был? – осторожно поинтересовалась я.
– А кого ты ждала?.. – одновременно вскинулись обе.
– Может, хватит… – устало протянула я.
– Ну, когда я открыла дверь, – медленно начала Ксюша, – первый, кого я увидела, был огромный черный пес…
Вздох, вырвавшийся из моей груди, едва не опрокинул чашку с кофе на столе. Если подруги что и заметили, то не подали вида. А Ксюша между тем продолжала:
– Мне этот молодой человек показался очень симпатичным…
– Однако я не заметила, чтобы он был молодым, – язвительно заметила я, понимая, что, кажется, пронесло, – а уж тем более симпатичным…
– У Ксюши есть опыт по части общения с мужчинами, так что не перебивай и слушай, – наставительно произнесла Милка, налегая на бутерброды. – Мы думаем, что этот вариант подошел бы тебе больше всего…
– Какой по счету бутерброд-то?.. Ты же на диете!.. – язвительно прищурилась я. – Смотри, растолстеешь, и твой Олежа тебя разлюбит…
– Не разлюбит, – махнула она рукой. – Ты лучше не уходи от темы. Саша пригласил тебя завтра на рыбалку и передал через Ксюшу, что будет ждать в пять часов на автобусной остановке.
– Еще чего!.. – фыркнула я. – Я ему еще вчера отказала.
– А я дала согласие! – жестко отрезала Ксюша, для убедительности прихлопнув ладонью по столу. – И ты поедешь!.. И не столько для того, чтобы это вылилось во что-то. А для того, чтобы ты своим скудным умом поняла, что внешность в мужчине не главное.
И только я открыла рот, чтобы исторгнуть вопль протеста, как в дверь опять позвонили.
Милочка сделала предупредительный знак и выплыла в прихожую. Я насупилась еще больше и исподлобья бросала взгляды на дверной проем. Но тот, кого через минуту я там увидела, не был ни одним из моих знакомых мужчин: на пороге кухни стоял милиционер и сурово поглядывал из-под козырька форменной фуражки.
– Добрый день, – козырнул он наконец. – Кто тут хозяйка?
– Я, – недоуменно тараща глаза, выдавила я из себя. – А в чем, собственно, дело?
Окинув меня оценивающим взглядом, милиционер смущенно крякнул:
– Будьте добры – оденьтесь, я попрошу вас быть понятой.
– Кем, кем?! – пытаясь понять, что его так смутило. Опустив глаза, я обнаружила, что кусок материи, заботливо накинутый подругой, прикрывает теперь лишь часть моей груди. – Какой понятой? Что случилось?
– В соседней квартире произошло убийство, – скороговоркой пробормотал милиционер, отводя глаза. – Нам необходим еще один понятой. Будьте добры.
– Хорошо, хорошо, – согласно закивала я. – А кто еще будет?
– Один из жильцов с первого этажа. – Милиционер пошел к выходу со словами: – Так мы ждем вас.
Второпях натянув на себя что-то, я выскочила на лестничную площадку и едва не свалила с ног Александра, томящегося у раскрытой двери Валькиной квартиры.
– Что случилось?
– Убийство, – тихо прошептал он.
– А кого убили-то? – перевела я дыхание.
– Хозяйку, кажется, – Александр кивнул на распахнутую дверь. – Вы должны были ее знать – это Валентина. Яркая такая женщина.
Если бы потолок в этот момент обрушился на меня, то потрясение было бы меньшим. Во все глаза уставившись на Александра, я молча открывала и закрывала рот, не в состоянии выдавить из себя ни слова.
– Валерия, вы так взволнованы! – заботливо наклонился ко мне сосед. – Может, вам не ходить туда?
– Нет, – ответила я, обретая наконец способность говорить. – Я пойду!..
Валентина лежала, уткнувшись головой в окровавленную подушку. Простыни под ней были сбиты в кучу и насквозь пропитаны кровью.
Закрыв рот рукой, я еле сдержалась, чтобы не заорать.
За столом сидел молодой человек и что-то сосредоточенно писал. Еще двое, в штатском, тщательно осматривали комнату, потихоньку о чем-то переговариваясь.
– Будем Палыча ждать? – спросил один из них.
Сидящий на минуту оторвался от своего занятия, вопросительно поднял бровь и после недолгих раздумий заключил:
– Поверхностный осмотр можно, конечно, произвести…
– А внутрь никто и не собирался… – недовольно буркнул говоривший и осторожно перевернул труп молодой женщины.
Тут я не выдержала и громко ахнула… И было от чего!
Вся грудь Валентины была в ожогах, а лицо изуродовано до неузнаваемости. От былой красоты не осталось и следа.
– Что с людьми делает смерть!.. – невольно прошептала я бескровными губами.
– Тем более такая!.. – качнул головой один из оперативников, услышав мой возглас. – Помучили ее основательно.
В памяти всплыли стоны, которые я по тупости своей отнесла к звукам иного происхождения.
«А ведь она была еще жива в тот момент!» – полыхнуло холодом по мозгам, и в голове моей все поплыло.
Александр вовремя подхватил меня. Заботливо усадив на стул, ринулся на кухню и вскоре вернулся со стаканом, наполненным водой.
– Кто разрешил?! – взревел следователь, оторвавшись от бумаг. – Я же сказал – ничего здесь не трогать!
– Извините! – забормотал перепуганный Александр, вкладывая стакан в мои похолодевшие пальцы. – Ей нехорошо.
– Выйдите пока на лестницу, раз вам нехорошо, – пробурчал тот недовольно.
Заботливый сосед поднял меня со стула, приобнял за талию и вывел на лестничную клетку.
Вскоре подъехали другие оперативники, и на нас совсем перестали обращать внимания. Вспомнили лишь, когда понадобились наши подписи под протоколом.