Земля внезапно стала уходить из-под ног, я покачнулась, пытаясь сохранить равновесие, но тщетно. Я падала, летела в пустоту, а наверху оставалось все: моя жизнь, мои мечты и она — темноволосая девушка в красном пальто, чьего лица я не видела, но в руках которой белел букет Кощея.
— Вась, Василиса! — мамин испуганный голос прозвучал откуда-то сбоку. Я не знала, что она тоже провалилась в эту… — Вася. Проснись! Немедленно! Просыпайся?!
Так! Я совершенно точно в своей комнате. И мама рядом тоже моя. А эта тусклая серость за окном — начало нового дня. Я лежала в кровати, пытаясь успокоить сердце, которое билось как оголтелое, словно намеревалось сбежать от меня.
— Тебе что приснилось-то? — В мамином голосе слышались остатки беспокойства. — Кричала так, я думала, тебя убивают.
— Кошмар, мам, кошмар.
Я глубоко вздохнула и еще раз огляделась. Неужели точно сон? А такой реальный. Словно еще секунды назад я была в другой реальности, где упустила нечто самое важное в жизни.
Мысли о невесте Кощея не давали покоя все утро. Поиск вчера вечером по соцсетям не дал никаких результатов — открытые профили в «Инстаграм» девушек по имени Изабелла Павлова точно не могли принадлежать будущей мадам Бессмертной. Было несколько закрытых, на одном даже значилось Iza Pavloff, но что толку, если взламывать аккаунты я не умею?!
Обычный поиск в Интернете тоже не помог. Видимо, девушка совсем не публичная. Но я уверена, что это она! Не знаю, наверное, во мне проснулась журналистская интуиция. От переполнявших чувств спасал здравый смысл, который голосом Жоры Архангельского нещадно молотил по голове: «Зачем он взял ее на работу, если хочет жениться?! Она должна по свадебным салонам бегать, а не базы с информацией удалять. У тебя только домыслы». Чуть остановку свою не проехала, пока мысленно ругалась с Архангельским. Эмоции победили, и Жора наконец заткнулся.
На лекцию Халина набилось человек двести в аудиторию. В основном студенты, но я заметила несколько знакомых лиц журналистов. Толпа была такая же, как и в моем сне. Мысли снова перекинулись на мой эксклюзив. Я чувствовала его на кончиках пальцев, но, как и букет Кощея, он ускользал из моих рук.
— …У нас уже несколько лет подряд падают так называемые реальные доходы населения, — вещал Халин с кафедры. Я быстро включила диктофон и начала механически записывать в блокнот слова хайпового экономиста. На какой-то момент я отвлеклась от своих мыслей про Кощееву невесту и внимательно огляделась. Я сама вчерашняя студентка, но сейчас чувствовала глубокую пропасть между собой и теми, кто еще не получил диплом. Кто-то сидел и чатился в телефоне, девчонки передо мной откровенно скучали, какие-то парни, напротив, пытались троллить Халина глупыми выкриками. А я была на работе. Все очень серьезно. Новость написалась сама: столько всего наговорил Халин, что высасывать из пальца заметку не пришлось. К тому же я торопилась: чем быстрее я напишу новость, тем больше будет времени заняться важным — невестой Кощея. Я, правда, совершенно не представляла, в какую сторону копать. Может, свадьба будет в нашем городе и какое-нибудь VIP-агентство занимается организацией торжества? Еще можно и нужно было попробовать выяснить информацию у друзей и родственников. Со стороны Кощея, конечно, дело бесперспективное, но вот Изабелла… Она моя ровесница, даже чуть младше, да я на ее месте на каждом углу бы трещала о своей свадьбе.
Лекция закончилась, журналисты рванули к кафедре задавать вопросы, а я заторопилась обратно в редакцию. Новость была готова, толкаться с коллегами желания не было. В голове некстати всплыли когда-то брошенные слова Елисеева: если ты не напишешь эксклюзив, то за тебя это сделают другие. У Трегубовой однозначно был свой контакт в «Буяне», Ирка рыла информацию так, как мне и не снилось. Время от времени в ее телефонных разговорах слышалось «Буян», «Бессмертный», «женитьба». Я знала, что она не отступит, пока все не выяснит. Значит, нужно ее опередить. А еще есть Смольская, которая, в отличие от меня, еще ни разу крупно не косякнула. Не удивлюсь, если она тоже втихаря пытается выяснить все про Кощея.