Выбрать главу

— Коллеги, у Олега Константиновича и Андрея Ивановича еще встреча в мэрии сегодня, поэтому еще два последних вопроса.

Народ недовольно зашумел: это было слишком даже для «Буяна». Мамаев нахмурился, посмотрел на свою пиарщицу Анну, но та лишь пожала плечами. Ясно, кто тут главный.

— Вы в тендере на землю в Покровском будете участвовать? — громко поинтересовался с места здоровый бородатый мужчина, после чего все сразу замолчали и, затаив дыхание, уставились на Кощея.

Лада зло посмотрела на бородача, но тому было плевать на ее взгляды.

— Мы не комментируем наше участие или неучастие в различных сделках до тех пор, пока они не состоялись, — мягко произнес Кощей, и я сразу вспомнила, что именно таким тоном он объяснял мне, почему не может терпеть журналистов. — И спасибо, что не поинтересовались моей личной жизнью.

— Это был следующий вопрос, — подхватила другая журналистка, также не обращавшая внимания на Ладу. — Говорят, вы женитесь…

— Ваш вопрос не по теме пресс-конференции, — опомнилась Лада, но было уже поздно.

— Я обязательно когда-нибудь женюсь! — спокойно сказал Кощей. — И сделаю это так, чтобы журналисты узнали об этом последними. Но! Вы можете и дальше гоняться за слухами. Правду все равно не узнаете. Еще есть вопросы?

— Есть! — раздалось сразу же несколько голосов. Ну и мой в том числе.

— Давайте! — Кощей улыбнулся и кивнул Ладе. Типа, я разрешаю.

Такого я еще не видела! Вопросы полетели в Бессмертного как стрелы. Журналисты как с цепи сорвались, их как будто не кормили сто лет, а тут позвали за стол с деликатесами.

— Это правда, что вы собираетесь брать новый кредит у Сбербанка?

— Нет, мы еще прошлую кредитную линию не до конца освоили.

— А вы собираетесь в будущем становиться акционером «Аркадии»?

— Нет, но ваши мысли мне нравятся.

Кощей «отфутболивал» любые, даже каверзные, на мой взгляд, вопросы с такой непринужденной легкостью, что я невольно восхитилась. Вообще я как бы за другую команду играю, но сейчас мои симпатии были на стороне Бессмертного. А еще я постоянно поднимала руку, но не решалась задать свой вопрос, более шустрые коллеги всегда успевали спросить быстрее меня. Вопросы Трегубовой просто таяли на глазах. Еще чуть-чуть — и мне нечего будет спросить: все уже спросят до меня!

— Это правда, что проект с «Аркадией» не вы будете вести лично? Говорят, вы намерены отойти от оперативного управления, — прозвучало у меня под ухом.

— Вполне возможно, — доброжелательно ответил Кощей и улыбнулся. — Рано или поздно все владельцы отходят от оперативного управления, это естественный процесс… Да, Василиса, вы хотели задать мне вопрос, — неожиданно обратился он ко мне. — Задавайте!

Сердце екнуло, глаза беспомощно забегали по листку с вопросами. Так, это задали, это тоже, тут он ответил…

Тишина угнетала, Бессмертный терпеливо ждал. Так, вот оно! Точно! Как раз в тему будет.

— Ваше желание отойти от оперативного управления связано с событиями прошлого года в Казани? — громко зачитала я вопрос Трегубовой.

Улыбка слетела с Кощея. Взгляд стал жестким, глаза метнули в меня молнию. Он смотрел на меня так, словно я совершила что-то ужасное. Кажется, я перестала дышать от этого взгляда. Что-то непоправимо изменилось, но я никак не могла понять что. Я словно осталась одна в огромном полном людей пресс-центре. Бессмертный молчал, никто из журналистов больше не рвался задавать вопросы. На меня обернулось несколько коллег, кто-то укоризненно покачал головой. Взгляд Лады сообщил мне, что она порвет меня на части сразу же после пресс-конференции.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Нет. Вы ошиблись, — наконец сухо произнес Бессмертный, а я выдохнула с облегчением, когда он отвел от меня глаза и повернулся к своей пиарщице. Та отреагировала мгновенно:

— Пресс-конференция окончена. Всем спасибо, коллеги. Через десять минут к вам на почту придет наш официальный релиз.

Все сразу же засуетились, но никто не решался бросить напоследок в спину уходящим бизнесменам последние вопросы.

Едва дверь захлопнулась за ними, в меня полетели короткие жесткие реплики, больше похожие на проклятия.

— Ну ты дала!

— Охренела!

— Теперь он еще год к журналистам не выйдет!

На меня смотрела дюжина рассерженных глаз. А я не понимала, в чем, собственно, дело и что такого ужасного я спросила. Я смутно помнила, что в Казани в прошлом году у него сделка какая-то сорвалась, но ничего такого…