— Беги! Беги, Анн! — Отростки смерча сплелись в кокон вокруг девушки и неумолимо сдвигались.
Егор дико закричал от ощущения собственного бессилия, но услышала ли она его? Кокон стянулся, очертив контуры беспомощного тела Анн и прижал её руки к бёдрам.
— Бред, — зашептал Егор. — Сейчас мы вернёмся в рубку странника. Всё это сон. Сон…
— Его-ор, — Аннет отчаянно рванулась и невероятным усилием разорвала границы плена, но потом! Из трубки "чужака" вырвался луч и угодил прямо в центр торнадо. Память, некстати выдала инфу, что подобный инструмент в правых руках держали семь "строителей" из древнего города ацтеков — Паланки. Чудовищной силы подземный удар сотряс межмирье: на игровом поле зашатались фигурки. Смерч трансформировался в шар, змеящийся молниями. Воздух завибрировал, а шар начал пульсировать. Пульсации, однако скоро закончились, и шар полетел к стволу дерева — в заискрившийся портал.
— Боже, что я натворил! Стой! — бессильно зашептал Егор, кусая губы. Шар тем временем достиг окружности портала и преодолел границу. Округу снова сотрясло; вспыхнул рисунок созвездий и погас, а потом он ощутил, что стремительно проваливается в бездну. Упал, безрезультатно пытаясь зацепиться за фигурку соседней клетки. Сколько длилась борьба за жизнь, он не помнил, но ощущение как в далеких детских снах, когда падаешь и ждёшь момента удара. Егор бессильно закричал, захлёбываясь розовой и густой как кисель массой. Она заполнила лёгкие и казалось — всё естество. Вспыхнули, смениваясь воспоминания, и вдруг кто-то невидимый отключил свет.
***
Егор дважды возвращался в пещеру, в поисках хоть чего подходящего для реализации возникшего плана спасения, но, увы, — ничего подходящего для осуществления плана, найти не удалось; обследовал все закутки и ответвления, ощупал все тупики — напрасный труд. Выход только один.
Преждевременная радость окрылила и придала сил. Любовался пейзажем и пасшимися на равнине животными. Как не напрягал зрение — не удалось детально рассмотреть их. Лишь однажды, когда стадо испуганно шарахнулось прочь, одно из травоядных бросилось в его сторону. Два хищника загнали бедолагу и теперь пировали. На вид хищники напоминали тигров, но с четырьмя внушительными клыками в пасти, а у жертвы — длинная морда, как у тапира и странное — шипы на шее. Теперь было окончательно ясно, что он не на Земле. Созерцание скоро надоело, пора выбираться.
Оставался вопрос, каким образом? Выход пещеры обрывался отвесной и гладкой скалой. Метров шестьдесят до поверхности, не меньше. А вот пить хотелось всё больше и больше. В километре — гладь манящей воды, но добраться туда как? Слева водопад, но до него тоже не добраться. Язык — наждак.
От костяка, про всякий случай, он забрал большую берцовую кость и череп. Больше в пещере ничего подходящего не обнаружилось. Время неумолимо шло и торопило к действиям: солнце успело зайти и снова показаться из-за гребней гор; поднялось почти в зенит. Наблюдение за животными более не интересовало, как в первые минуты, когда он вскрикнул и обрадовался, что планета обитаема… Сегодня хищники, снова загнали одну из жертв и теперь от неё остались кости, на которых заканчивали пиршество стервятники.
Выхода так и нет. Донемогу хочется пить. Вчерашняя радость померкла и в голову закралась предательская и гадкая мыслишка, смутное ощущение, что его ждёт участь предшественника, чей череп покоится рядом. Череп издевательски скалился, довольный, что одиночеству наступил конец. Вдвоём-то веселее коротать время. Егор бесцельно вертел череп и, накалившись до предела, начал издеваться над его бывшим обладателем:
— Ну чо, козёл довыёживался, даже не рассчитывай, что я составлю тебе компанию! — Он тыкнул дулю прямо в пустую глазницу и хрипло хохотнул. Пересохшее горло пронзила боль. Егор умолк. Жажда сводила с ума. Хотя бы глоток воды. Попервах он, как учили в школе выживания, положил в рот камушек и долго ждал, когда, наконец, рот наполнится слюной. Когда это произошло, он обрадовался. Боль в горле ушла, уступив место короткой радости. Думать о том, что случилось в планетолёте, больше не хотелось. Попытка пить мочу вызвала спазмы, и он к этому больше не возвращался… Вспомнил древний способ кочевников: из камней накладывали кучу, а в её середине находилась ниша. Ветер проходил сквозь камни и оставлял капли влаги, которые стекали в нишу… Ничего не получилось… Мысли о воде доводили до бешенства. Нужно было отвлечься от нестерпимой жажды и искать выход.
"Выход должен быть, — Осталась злоба на себя, но и ту скоро вытеснила мысль о воде. Желание пить было непреодолимым, доходящем до умопомешательства, но он взял себя в руки и отправился снова в пещеру. Никакого портала, двери и даже намёка на лазейку и обратный путь не было. Он остался один. Нет, не один. На пару с черепом и совсем ненужным мечом. На выходе из пещеры, он заметил какие-то значки. Скоро догадался: его предшественник нацарапал на камне рисунок. Рисунок повторял изгиб речки, протекающей в километре и впадающей в озеро. Бедняга — пожалел его Егор. Он тоже думал о воде. Но почему он не покончил с собой? На что он надеялся? Выхода отсюда нет. Вниз — метров шестьдесят, а то и все восемьдесят отвесной и гладкой скалы, где не за что зацепиться. Вверх — не лучше. Может, действительно попробовать вскарабкаться? Егор высунулся как можно дальше и, пока не заболела шея, изучал путь наверх.