— Это не мой муж! — Арта выскочила вперёд и заслонила мужа. Тор-Ал намеренно грубо оттолкнул дочь, дав Егору понять серьёзность ситуации и Егор среагировал совсем иначе ожидаемой реакции: вместо того, чтобы защищать себя, а ещё лучше — попытаться скрыться, вырвал меч и заорал:
— Прочь от моей жены, иначе убью. А ты — Узколицый, чего визжишь как баба?
Шаман едва не задохнулся от наглой самоуверенности чужака и даже смолк. Никто в народе тор-а, даже сам Тор-ал не обращался к служителю бессмертного господа Скея — слуги верховного бога моря Тона. Неожиданный поворот сорвал блиц-криг, но Узколицый на удивление скоро справился: — Это он виноват — пришелец! Он пришёл не от бессмертных богов Тона, а от злых духов Слона, чтобы забрать к Слону народ Тор-а! Вот Тон и отобрал огонь. — Узколицый истуканом вытянул в небеса руки.
— Заткнись, — Егор уже не сдерживался, — Тупоголовый хири, членоголовый идиот, мухоморообразный, жабоедный, активированный идиотически полноценный пингвин и урод, иначе потеряешь голос и голову! — выдал одним махом мудрёные для тор-ан выражения, перейдя в нападение Егор. Страх уступал место усиливающееся уверенности и даже весёлости. Пока он анализировал сказанное, охотники пытались найти смысл произнесённой белиберды. Узколицый застыл, позабыв захлопнуть челюсть и даже взглянул вверх — "не показалось ли, а может это сами небеса произнесли откровение". Егор — весьма неугодный конкурент, расшатывающий авторитет самого Тона и следовательно — ставящий под сомнение миссию Узколицего.
— Итак, — спокойно и уверенно, обратился Егор, игнорируя узколицего. Егор пригладил бородку: — Что случилось Тор-Ал? Небеса упали на Аннетту, или непрекращается дождь, а может исчезли все звери, ведь ты вождь, а не этот гнилозубый дурак-шаман, плюющийся слюной как змея паори?
— Ты ответишь перед богами, — взвизгнул шаман.
— Случилось — Тор-Ал поднял руку. Охотники опустили копья, а вождь пристально посмотрел в спокойные глаза Егору, но внезапно помрачнел: — Иди за мной, Гор.
У главного очага племени столпились испуганные женщины. Дети жались к матерям, заглядывая со страхом и вместе с тем — интересом к происходящему. Старики сидели в стороне, у большого дерева, напоминающего разлапистый и могучий старый дуб, на котором в вышине охотники сплели гнездо — своеобразную смотровую площадку, где всегда сидел дозорный. Все 753 аннетца племени тор-а чего-то ожидали, украдкой посматривая в сторону, пещеры. Егор на ходу обдумывал выход из щекотливого положения. Одного взгляда достаточно: у погасшего главного ритуального очага, обложенного гранитными камнями, застыли изваяниями на коленях два сына шамана. Обманчиво неподвижные фигуры помощников главного шамана зашевелились при появлении процессии во главе с вождём, Узколицым и непроницаемо-спокойным пришлым богом Гором. Не дожидаясь объяснений, перебил камлания детей Узколицего: — У вас же есть камни для розжига, — сходу заговорил он. Вопли прервались как по команде. Егор перехватил почти незаметный одобрительный и успокаивающий детей взгляд узколицего. Снова, как по приходу сюда, он снова был в центре внимания; дети перестали жаться к матерям, а старики обратились в слух. Узколицый понял, что пришелец перехитрил его и эффекта его первых слов уже не получиться. Он картинно вознёс руки, вскричав: — О боги, чужеземец унес наш огонь! — после сей сцены актёр-трагик затрясся, завертелся волчком и рухнул. Упал он так расчётливо и точно, что голова оказалась аккурат середины двух камней-седушек. Егор хохотнул, чем позабавил и развеселил детвору. На детвору зашикали, а самые активные из парнишек немедленно отхватили увесистые подзатыльники.
— Чего разлёгся пьяным рехом? Поднимайся служитель богов, — Егор перешагнул через распростертое тело шамана, удивив старейшин и самого вождя и уселся на один из камней — лицом к тор-анам. Узколицый таким образом оказался в преглупейшей ситуации: грязная ступня Егора оказалась у самого носа незадачливого шамана. Тор-Ал, как не ненавидел шамана но сдержал смех, как впрочем и другие соплеменники, опасаясь колдовства и порчи. Егор усмехнулся и неожиданно поднялся, подошёл к очагу. На прямоугольном каменном возвышении лежали священный искры богов — кремни, посредством которых соплеменники высекали искры и зажигали огонь. Камни эти, а их было около десятка, принёс с собой бог прибывший столетие назад, как утверждали старейшины.