— Когда закончится картинка, ничего не касайся, — предупредила девушка — в этом я немножечко разобралась. Это правила этой игры. А потом ты увидишь странных созданий, играющих в "это". Они дошли до этого хода, а потом… Впрочем увидишь сам. Я сейчас окунусь и переоденусь.
— Ты сумасшедшая! Анни, — ты уверена, что здесь можно купаться. А если вдруг. — Егор осёкся, поймав себя на странной мысли. "Я беспокоюсь о ней, как о человеке, а не созданной мною программе. Странно". Аннет словно прочитала его мысли: — И мне чудно. Я сама не понимаю происходящего. Я чувствую запахи и прикосновение, дуновенье ветра и температуру воды. В прошлый раз я порезалась о камень. Пошла кровь. Она липкая и солёная как в книжках. Кстати, я ела плоды с этого дерева. Обалденно и вкусно.
— Погоди, — Егор задержал её и обмер: — обдало волной озноба и…. Рука Аннет была тёплой, как у человека. Аннет порозовела и смутилась. — Вот видишь Егор, а для меня эти ощущения вовсе новы. Подожди меня. Я поплаваю.
Он заглянул в глубину её глаз и обнял. Она задрожала, а сердце забилось с такой силой, что он испугался. — Вот видишь — повторила она — я сама ничего не понимаю. Я — живая. Как это приятно быть, а не выглядеть в виде единичек, нулей, скобок и уравнений. — Она снова смутилась и приблизила лицо. Егор ощутил горячее дыхание девушки, её губы и не смог удержаться…
Трава обняла их, заполонив естество дурманящими запахами и, приняла к себе…
— Оскар Арнольдович, Оскар Арнольдович!
— Я слушаю, что ещё у вас? — начальник станции-матери выругался и переключился.
В боксе, рядом с "одиноким странником" два растерянных техника и бортинженер стыковочного узла. Техники подручным инструментом пытались открыть створу входной камеры планетолёта. Оскар ничего не понял. — Что у вас ребята? Зачем вы ломаете?
— Внутри никто не подаёт признаков жизни и не отвечает, — старший из техников развёл руками. — Егор не отвечает. Иллюминаторы задраены. Я не знаю что делать.
— Хм, как не открывает, — нахмурился Оскар — этого ещё не хватало. Только что мы, гмм… хм, видимо месяцы одиночества даром не прошли. Придётся открыть вход через бортовой мозг… — командор сел за пульт управления.
— Ты слышишь меня, Егор, отзовись? — тишина ударила в уши. Оскар выпятил нижнюю губу, не обращая внимания на дежурный персонал станции, столпившийся рядом, хмуро спросил: — Бортовой компьютер "одинокого странника", я требую открыть люк. Приказываю! — ответом была тишина. Компьютер "странника" долго молчал. Наконец на экране заплясали символы. Командор ничего не понял. Он ввёл аварийный код доступа, когда металлический голос сказал. — Блокировка. Пилот включил блокировку системы и находится в режиме глубокого сна. Он в вспомогательном рецепторном шлёме.
— Он в шлёме? — повторил за компьютером, удивился и одновременно насторожился Оскар. — Он что, с ума сошёл и какого чёрта — вскричал командор совсем нештатно.
— блокировка снята, я открываю люк, — удивил голос бортового компьютера "странника". Командор поднял плечи в недоумении и развёл руки. Нештатной ситуации нет, а это — главное. Оскар Арнольдович вытер испарину и уже успокоенный, поднялся.
— Я сам, - Не успел он сделать и шага, как на станции наступила всепоглощающая темнота: погас свет, отключился пульт управления, пропало электроснабжение. Заревела аварийная сигнализация. Длилось это секунды три от силы. Сотрудники станции застыли на местах, не зная, что предпринимать и ещё не пришли в себя, как снова включилось обеспечение жизнедеятельности станции-матери. Командор снова нахмурился и выругался от души. Первая нештатная ситуация на станции и как раз перед возвращением. В его жизни случалось и не такое, но странность заключалось в следующем: отключение произошло внезапно безо всякого предупреждения, словно в мгновенье одним тумблером вырубили сложную систему. Он сухо спросил, не веря своим словам: — Метеорит?
— Это не метеорит, командор и не инородное тело, — ответил мозг станции. — Станция-мать в порядке. Внешних повреждений на корпусе и жертв — нет. Гравитация в двух секторах первого тора восстановлена. Нештатная ситуация в боксе приёма "одинокого странника". Причина сбоя устанавливается. Мгновенная потеря 70 % энергии. Перехожу на щадящий режим.
— Чтооо!!! Что с реактором? Запустить солнечные батареи! Дежурным — остаться на месте и проанализировать ситуацию. Я в бокс! — взревел командор. Он резко развернулся, споткнувшись о кресло и, побежал к выходу из центра управления станции.