— Если это бог, как обманули вас, тогда он выйдет победителем из нашей равной схватки и его не коснётся огонь богов моря!
— Ты будешь драться, — рассвирепел Егор и сделал ложный выпад, тотчас отскочив. — Болтаешь как баба.
Саккарец даже не двинулся, когда палаш прошёл рядом с плечом; ухмылялся и упёр клинок в доску. Чувствуя подвох, Егор выставил палаш, обошёл противника, но Скей и тут не шелохнулся, будто позади ни кого. Ожидаемый разворот противника застал Егора врасплох. Палаш рассёк одежду на груди раньше, чем Скей оказался лицом к нему. Егор запоздало отмахнулся и снова совершил ошибку. Скей воспользовался моментом и выбил палаш из рук Егора. Скорость, с которой он проделал два движения поразила зрителей, но последующий выпад Скея прошил пустоту в сантиметрах от лица, ловко уклонившегося Егора и вызвал бурные аплодисменты гостей.
— Браво Гор! — Курчавый даже поднялся. — Браво. Господу Скею сегодня придётся попотеть.
Как ни были Егору противны господы, но, тем не менее, одобрительное восклицание сослужило службу. И он понял другое: Скей ещё не начинал: два совершённых выпада — игра на публику и нежелание скорой победы. Если бы Скей провёл простейшую из серий, то поединок был бы окончен. Скей кивнул на лежащий палаш и отступил на шаг. Подарком нужно пользоваться.
— Покажи ему, Гор, — кричал, сложив ладони рупором, раскрасневшийся Рон. — Дай ему слонов!
Егор бросился вбок и перекатился по помосту. Меч упал на брусчатку. Егор следом, задев ногой Снта. Скей в четырёхметровом прыжке настиг противника и воздухе подставил блок под косой вынужденный удар Егора. На площади и галёрке раздались аплодисменты. Не унимался только захмелевший Рон, требуя от Егора подвига.
Поединок продолжался в гуще подданных Скея. Они оставили свободное место противникам и уже не сдерживаясь, приветствовали каждый удачный выпад Гора. Егор вертелся волчком, едва успевая уходить от града сыплющихся выпадов. Учиться пришлось на ходу, хотя и часть приёмов ему показывал Сол, но Скей владел мечом превосходно и ускоряя серии ударов, покрылся бисеринками пота, но грудь вздымалась с поразительной периодичностью, а глаза вообще не выражали никаких чувств и мыслей, будто напротив находился механизм, выполняющий заложенную программу. Уже дважды Егор зацепил противнику ткань, и теперь выводил саккарца, на окончательную серию, как учил его Сол, когда Скею уже не отвертеться. Поразительной, пожалуй, сквозила навязчивая мыслишка. Он и сам превратился в механизм, следующий вложенной программе и самое удивительное — получается! Егора не отпускала навязчивая мысль, что всё это происходит не с ним, а палашом орудует иной виртуоз и одновременно наблюдает за поединком со стороны. Серия подходила к логическому завершению. Скей, сейчас должен отклониться вправо и вот тогда клинок направленный в пустое место, попадёт в цель — сердце. Внезапно стало тревожно и Егору показалось?.. да нет же это рычит Ник! Откуда?.. Мозг пронзила всепроникающая и нестерпимая боль, а вокруг полыхнуло всепожирающий огонь.
Егор промахнулся. Вышло с точностью до наоборот. Это он себя загнал в тупик и поздно понял. Слишком поздно, ведь Сол — ученик Скея, а не наоборот. Саккарец, играючись, сымитировал исполнение блока и когда Егор закончил серию выпадом в пустоту, молниеносным движением разрубил палаш Егора. В руках осталась рукоять с рваным и коротким огрызком.
— Я тоже умею железо рубить, — усмехнулся Скей. Используя последнюю возможность, Егор попытался метнуть огрызок и обнаружил, что не может этого сделать. Скей снова опередил и он не смог увидеть когда. Рука, сжимающая рукоять, не выполнила задуманного. Егор взмахнул обрубком руки, а остальная часть, срезанная начисто, упала. Егор пережал руку у локтя, но кровь не остановилась. Скей не стал добивать противника, равнодушно повернулся и пошёл к помосту. Там офицер Снт почтительно поклонился и подал одежду и, в этой зловещей тишине площадь взорвал единовременный вопль ужаса. Всепожирающее пламя исходило изнутри, да такое обжигающее, что первые ряды горожан попятились, создав давку. Егор дико захрипел, тщетно пытаясь сбить пламя… Меньше чем через минуту всё было кончено. На брусчатке остался чёрный обгорелый труп.