— Не уезжай, командир, — попросил Данила водителя такси и решительно полез наружу, заступая дорогу девушкам. — Валя, привет! Можно тебя на минуточку?
Малявина остановилась и недоуменно вгляделась в него. А потом узнала футболиста и на лице ее заиграла лукавая улыбка.
— А, это ты. Вернулся уже из своей поездки? Где на этот раз свой дурацкий мячик пинал?
— В Германии, — криво усмехнулся Данила. — Есть там такой занятный городишко под названием Кельн. Может, слыхала?
— Неужели в самом Кельне? Вот это да! — ахнула одна из подружек Малявиной. — Это ведь там знаменитый собор. Ну, тот, что несколько сотен лет строили. Правильно?
— Вроде бы, — пожал плечами Мельник. — Не интересовался, если честно. Да и когда — у нас сплошные тренировки были. А после них одно желание: в гостиницу добраться и завалиться отдыхать. Ни рук, ни ног не чувствуешь. А потом автобус, стадион, матч. И обратно. В Союз.
— Да как ты? — задохнулась от возмущения девушка, сверкая глазами. — Как ты мог? Это ведь один из мировых шедевров культуры! Вот чурбан. Валентина, как ты можешь общаться с этим неотесанным варваром? Куда только смотрит динамовская комсомольская организация? — А ничего, кстати, девочка, интересная. При других обстоятельствах обязательно постарался бы ее склеить.
— А мы с ним культуру мало обсуждаем, — усмехнулась Малявина, поглядывая на Данилу немного искоса. Вроде бы равнодушно. Но так, что парень едва сдержал совершенно животное желание схватить ее, забросить на плечо и уволочь куда-нибудь в уголок потемнее и, желательно, без свидетелей. Ох и хороша, чертовка! — Ладно, девочки, до завтра.
Она расцеловалась с подругами и, решительно тряхнув роскошной гривой волос, подошла к Мельнику.
— Куда едем? Учти, я жутко проголодалась. И ужасно хочу шампанского. Сумеешь организовать? — И тон капризной избалованной стервочки. Ох, держите меня семеро, я ее прямо здесь сейчас изнасилую!
— Легко!
— Эй, парень, — кто-то окликнул Данилу и тот нехотя обернулся. Какой-то смутно знакомый мужчина стоял перед ним с искаженным от гнева лицом. — Давай-ка отойдем. Разговор есть. — Он решительно схватил юношу за рукав и потянул в сторону. Ощутимо пахнуло спиртным. Мельник невольно поморщился. Хуже только смесь перегара и папирос.
— Паша? — удивленно вскинулась Малявина. Голос ее резко поменялся. Сейчас в нем уже не слышно было капризных ноток. Удивление, гнев, страх… — Что ты тут делаешь? Мне казалось, мы все давно выяснили.
— Не твое дело, — грубо бросил Павел. — Мы сами разберемся.
Арсенов, сообразил футболист, муж нынешний. Но, вроде как, в прошлый раз Валентина сказала, что они разводятся. И что давно уже не живут вместе. Однако, судя по поведению супруга, тот придерживается совсем иного мнения на эту ситуацию. И что теперь делать? Махать кулаками, выясняя, кто имеет больше прав на женщину? Пошло как-то. Словно в дешевой пьеске.
— Уважаемый, вы бы руку убрали, — вежливо попросил Данила, не трогаясь с места. Хорошо, что теперь он не тот худосочный цыпленок, каким был прежний Мельник — регулярные походы в спортзал дали о себе знать. — Я ведь никуда не убегаю.
— Еще б ты убегал, — оскалился режиссер, усиливая нажим. — Поди, такого кузнечика догони. Привык по своему газону носиться, словно в задницу ужалили.
Да он нарочно нарывается, понял Мельник. Интересно все же, драка в ассортименте или так, в легкую потолкаемся, покричим немного и разойдемся? Данила кинул быстрый взгляд по сторонам. О, а вот это уже становится интересным: чуть поодаль стоял милиционер и старательно делал вид, будто разглядывает фасад одного из расположенных поблизости зданий. Ждет повода вмешаться? Хотя, может быть, просто случайное совпадение? А вот сейчас и проверим.
Шаг правой ногой назад. Левая рука захватывает пальто в районе плеча Арсенова. А правая в это время перехватывает его запястье. Круговое движение обеих рук снизу-вверх-вперед — тренер в его прежней секции был бы доволен тем, как проведен болевой прием на плечевой сустав.
— А-ааа! — заголосил режиссер, согнувшись. — Пусти, гад, пусти!
В идеале надо бы еще добавить ногой в пах или в лицо, но ситуация не располагает к столь жестким мерам. Оправдывайся потом, зачем покалечил человека.
— Что здесь происходит? Немедленно отпустите гражданина!