- Завтракать уже поздно, но через полчаса мы со Спенсером ждем вас всех к чаю. Слышишь, детка? - окликнула задумавшуюся девушку миссис Кэмп.
- Да, спасибо, - Этель кивнула; и наконец ей было позволено остаться наедине с собой. Кэйтлин принялась было раскладывать вещи, но молодая хозяйка ее остановила.
- Присядьте, отдохните. У нас еще много времени.
Когда старый камердинер хозяина, Оуэн, позвал ее к столу, Этель успела только вымыть лицо и руки, даже не переоделась. Ее на сей раз посадили рядом с братом, а Гарри занял место слева от матери. Он иногда со значением поглядывал на невесту, и она невольно краснела.
После чая все разошлись по комнатам. Гарри подстерегал Этель у парадной лестницы, но она сказала, что хотела бы поговорить с братом.
- У нас с тобой еще много времени впереди, - она извинилась улыбкой. - А бедный Хью здесь совсем чужой.
Гарри нахмурился.
- Мне сдается, что его ты любишь больше!
- В каком-то смысле… да, - Этель твердо кивнула. - Он мой брат и навсегда им останется. Вы оба для меня значите очень много, - прибавила она уже мягче.
- Ну хорошо.
Гарри взял ее лицо в ладони и поцеловал нежным, долгим поцелуем: так что закружилась голова.
- Иди, только не забывай меня.
Хью она с трудом отыскала в коридорах наверху. Брат стоял у окна, полускрытый красной плюшевой портьерой.
Он повернулся на звук шагов Этель, как будто давно ее ждал.
- Я уеду отсюда, сестричка, - сказал он, улыбнувшись. - Свою роль я исполнил, передал тебя в верные руки. Но мне здесь никто не рад - сама видишь.
Этель ахнула.
- Ты с ума сошел! Мы только приехали! И куда ты подашься?
- В Нью-Йорк, конечно, - беззаботно ответил Хью, тряхнув белокурой головой. - Город величайших возможностей.
Этель медленно приблизилась к брату и крепко взяла его за лацканы пиджака.
- Скоро моя свадьба! Ты хочешь сказать, что тебя на ней не будет?..
- Ну что ты говоришь! Конечно, я приеду, как только все решится. Но вы ведь еще даже не начинали готовиться, верно?
Этель долго не могла подобрать слова. Кажется, вот-вот должно было случиться то, чего она так боялась… и она ничем не могла помешать. Она знала, как упрям ее брат.
- Так ты намерен искать ее?..
- Нет.
Хью ласково улыбнулся.
- Пока еще - нет, честное слово. Я просто хочу назад в Нью-Йорк. Возможно, поймаю свою синюю птицу… А тебя буду держать в курсе дела!
- Ну ладно.
У нее немного отлегло от сердца.
- Только ты останешься хотя бы на пару-тройку дней, - не допускающим возражений тоном заявила девушка. - Иначе это будет уже верх неприличия!
- Разумеется.
После этого разговора Этель вернулась к жениху. Он предложил посидеть вдвоем в ее комнате. Кэйтлин успела разложить часть вещей и разожгла камин, и теперь тут стало немного уютнее.
Молодые люди некоторое время сидели рядом в креслах и молчали, глядя на потрескивающее пламя. Потом Гарри протянул руку и накрыл своей ладонью руку невесты, лежавшую на кожаном подлокотнике.
- Я понимаю, что тебе совсем не хочется здесь жить. И мне, честно говоря, тоже. Я в этой глуши бываю только наездами.
Этель встрепенулась.
- Но мы…
Гарри приложил палец к губам и улыбнулся, как будто приготовил сюрприз.
- Что ты скажешь, если мы проведем медовый месяц в Египте?
- В Египте?
Этель ошеломленно смотрела на него.
- Это теперь настоящий европейский курорт, со всеми удобствами. Но и туристам есть на что посмотреть… окунуться в историю, как теперь говорят. Я ведь знаю твои увлечения, любовь моя.
- Гарри, дорогой…
Он, конечно, счел, что она потеряла дар речи от благодарности. А она боялась, что Гарри сейчас высказывает не свои пожелания - совсем не свои!
- Мы еще обсудим это, хорошо? Мы ведь даже дату свадьбы не назначили!
- Я думаю, месяца на все про все будет достаточно, - тут же откликнулся жених. - Разве нет?
Этель, скрепя сердце, кивнула. Действительно - если уж она дала согласие, нет смысла тянуть дольше.
А Гарри неожиданно встал и, шагнув к ней, потянул ее из кресла за руки. Девушка не успела опомниться, как оказалась в его объятиях.
- Я вижу, что ты еще холодна… Я бы сделал так, что ты сама начала бы сгорать от нетерпения, - хрипло прошептал он. Поцеловал ее в шею, потом прихватил губами мочку уха, так что паркет ушел у Этель из под ног, и она вновь ощутила волну незнакомого, опасного желания. - Ты ведь уже взрослая женщина в этом теле невинной девочки, которая ждет, чтобы ее пробудили!
- Гарри… хватит! Что подумают твои родители?..
Она уперлась ему в грудь и отодвинула от себя.
- Мама, по правде сказать, только обрадуется. Она совсем не ханжа, и уверена и во мне, и в тебе, - ухмыльнувшись, заметил американец. - Но не бойся, я понимаю твою застенчивость и чувство приличия. Мы подождем, сколько будет нужно.
Этель кивнула и отвернулась, поправляя прическу.
- Я бы хотела посидеть спокойно и почитать… Можно мне пройти в библиотеку?
- Конечно.
Гарри проводил ее в библиотеку и коротко рассказал, где что искать.
- Сегодня мы уже, наверное, никуда не пойдем. А завтра, может быть, хочешь покататься со мной на лошадях? - предложил он, уходя.
- С удовольствием, - искренне ответила Этель. Несмотря на опасность, она, кажется, начала по-настоящему привязываться к нему, душой и телом.
Пару часов, до обеда, она провела в библиотеке, в компании заплесневелого Шекспира. А потом, когда все снова собрались за столом, миссис Кэмп внезапно объявила, что хотела бы на днях устроить небольшой прием в честь приезда гостей, позвав соседей и знакомых из Бойсе. И намерена на этом приеме огласить помолвку сына.
- Но… мне даже нечего надеть, - от растерянности Этель не придумала других аргументов.
- Я знаю, что у тебя есть, девочка. И такой строгий наряд будет в самый раз, - Оливия Кэмп со значением кивнула. - Все знают, что вы с Хью пережили, и людям будет важно услышать правду из уст очевидцев!
Возражать было бессмысленно. И, опять оставшись наедине с братом, Этель заявила, что теперь он никак не может уехать до этого самого приема. Хью был согласен.
Это маленькое торжество должно было состояться через пять дней. И большую часть оставшегося времени Этель проводила с Гарри: ее жених арендовал лошадей, на которых они катались, или просто гуляли по аллее вдвоем, обсуждали прочитанное и спорили… Хозяйский сын поучил ее играть в карточные игры, в которых Этель ничего не смыслила. Несколько раз, оставшись вдвоем в комнате, они обнимались и ласкались. А потом у Этель начались женские дни, и она решилась шепнуть об этом Гарри: с таким неприятным явлением ее суженый, очевидно, был знаком и отнесся с пониманием.
Но во время приема она сидела как на иголках. Благодаря усилиям миссис Кэмп они с Гарри и Хью оказались в центре внимания: пусть даже на праздник пригласили только близких друзей семьи, для Этель все это были незнакомые люди. И, вдобавок, ее вынудили рассказывать подробности гибели “Титаника”, до которых оказались так жадны все эти провинциалы со своими женами! К счастью, тут Хью ее выручил. Его мастерство рассказчика никуда не делось, и Этель мысленно поаплодировала тому, как вдохновенно брат расписывает детали катастрофы, мешая факты с фантазиями.
Пока Хью развлекал публику, неожиданно внимание Этель привлек один субъект за столом - человек, представившийся Джастином Фоксом, чей-то родственник неопределенного возраста и без определенных занятий. Он держался скромно, но в нем Этель почудилась какая-то странность… почему-то ей не понравились руки этого господина, изящно управлявшиеся с ножом и вилкой.
И вдруг она едва не вскрикнула. При закатном свете, струившемся из окон столовой, который мешался со светом канделябров, Этель отчетливо увидела на белых руках гостя пятна… пятна, похожие на трупные. Они стали на глазах чернеть и расползаться; а потом вдруг мистер Фокс поднял свои холодные серые глаза на Этель и улыбнулся ей.