Этель упорно представляла себе, что Хью успел - или успеет занять место в лодке; или, если все-таки окажется в воде, сможет доплыть до ближайшей шлюпки. Ее брат неплохо плавал: он, как мужчина, вообще был в лучшей физической форме, чем она, занимался в колледже и плаванием, и греблей. И спасательный жилет должен был надежно держать на поверхности…
Однако вода вокруг была ледяная. Сколько людей замерзнет насмерть, когда окажется в морской пучине? И когда должна подоспеть помощь? Ведь “Титаник”, конечно, подавал и продолжает подавать сигналы бедствия?..
Будто угадав мысли Этель, дама в шляпе обратилась к ближайшему матросу.
- Мое имя миссис Харрис, Леонор Харрис, - она улыбнулась, словно пытаясь светским тоном как-то разрядить обстановку. - Будьте любезны, скажите, когда к нам подоспеет помощь? Ведь какое-нибудь судно, конечно, подберет нас всех?
- Надеюсь, что подберет, мэм, - угрюмо ответил матрос, пряча взгляд.
- “Карпатия” ближе всех к нам, - сказал рулевой, обернувшись. - Но перед посадкой в шлюпку нам сказали, что она подойдет только через пять часов. С тех пор прошло часа полтора, не больше.
Этель дрожащей рукой попыталась нашарить часики в правом кармане, но аристократка миссис Харрис успела раньше.
- Без пяти минут два, - четко сказала она, и захлопнула крышку золотых карманных часов: ее губы тронула горькая усмешка. - Мы уже два часа сидим в партере, и грядет последний акт. Вот спектакль, которого ни один из нас в жизни не забудет!
Слова миссис Харрис заставили Этель вспомнить о том, что они находятся слишком далеко от корабля. Она очень надеялась, что шлюпки будут подбирать людей… но успеют ли они?..
- Не пора ли нам идти на помощь? - воскликнула Этель.
В их шлюпке находилось сорок с лишним человек, считая матросов и детей. Конечно, она могла выдержать еще несколько человек; и нельзя же было бездействовать!
- Еще рано. Пока смысла нет, - откликнулся рулевой, которого, как выяснилось, звали Джон Хитченс.
Но Этель видела, что матросы опасаются приближаться к “Титанику”, - и не только из-за водоворота; а потому, что тонущие, хватаясь за борта, могли перевернуть лодку! Девушка напрягла слух, и ей показалось, что она слышит крики, - люди срывались с корабля или сами прыгали, не желая безропотно ждать конца…
И тут них донесся отдаленный грохот, как будто судно разломилось пополам. Женщины вздрогнули, прижимаясь друг к другу.
- Что это? - вскрикнула Кэйтлин.
- Наверное, котлы и машины поехали вниз, и все на своем пути переломали, - сказал рулевой, неотрывно глядевший на пароход. - Дьявольщина!..
Потом огни “Титаника”, горевшие все это время, погасли. И вдруг корабль начал подниматься вертикально. Это произошло в считанные мгновения: пароход поднялся, подобно указующему в небо черному персту, - и принялся погружаться. Великолепный “Титаник” ушел под воду со всем, что на нем находилось, - новейшей техникой, изысканной мебелью и фарфором, тысячами предметов роскоши. И с сотнями людей, которые не могли или не успели его покинуть.
А потом слуха всех, кто сидел в лодке, достигли крики и стоны. Это походило на один непрекращающийся крик! Сотни людей, барахтающихся в ледяной воде, взывали о помощи. Этель парализовал ужас; она огромным усилием стряхнула оцепенение.
- Вот теперь мы должны плыть к ним! - крикнула она матросам.
- Да, разумеется, - к изумлению Этель, подхватила миссис Харрис: аристократка побелела и дрожала, но крепилась. - Разве мы можем бросить этих несчастных?
Они огляделись, ища поддержки. Но остальные женщины сидели смирно как овцы; молодая мать всхлипывала, укачивая ребенка, и никто больше не подавал голоса. Кэйтлин опять беззвучно молилась.
- Нельзя туда плыть, мэм, - наконец угрюмо сказал рулевой, обращаясь к миссис Харрис. Он сплюнул в воду табачную слюну. - Слышите, какой там творится ад? Нас тут в лодке сорок семь душ, и нас непременно потопят, если мы приблизимся!
Этель уже почти не сомневалась, что он так ответит… Как они потом смогут жить с подобным грузом на совести?
- Побойтесь Бога! - воскликнула миссис Харрис.
- Не знаю, кто это устроил, Бог или дьявол, - отозвался рулевой Хитченс, - да только я в ответе за вас всех! Мне поручена эта шлюпка, и я не допущу, чтоб сорок женщин с детьми понапрасну утонули!
Он длинно выругался и поежился, кутаясь в черный бушлат; подышал себе на ладони, отогревая их.
- Теперь все молчать, это приказ. Будем ждать подмоги.
Женщины замолчали. Этель так устала и замерзла, что не могла связно думать. Крики вдали постепенно затихали - по мере того, как погибающие теряли силы.
Этель понимала, что если будет прислушиваться к этим напрасным мольбам, то лишится рассудка. То же чувствовали и остальные.
Спустя некоторое время одна из молчавших до сих пор женщин обратилась к рулевому и робко спросила, не могут ли они теперь что-нибудь сделать. Хитченс вытащил фонарь, чтобы осветить поверхность океана, - но тот оказался неисправным.
- У нас нет ни провианта, ни питьевой воды, ни компаса. И лодка перегружена, слишком велик риск, - сказал Хитченс. - Лучше подгребем вон к той шлюпке и свяжем их вместе. Там народу как будто поменьше, чем в нашей.
Они принялись грести; причем одного из уставших гребцов сменила на веслах миссис Харрис. Этель тоже хотела помочь, но не знала, с какого конца взяться за весло.
Шлюпки сблизились и легли в дрейф. Этель впала в дремотное состояние; она не знала, грезит наяву - или явь превратилась в кошмар. А потом вдруг Кэйтлин, про которую Этель успела забыть, растолкала ее.
- Просыпайтесь, мисс Этель, - воскликнула ирландка. - Если заснете в такой холод, уже не очнетесь!
Прошла целая вечность, прежде чем люди в шлюпках увидели приближающиеся огни. Уже светало, и они смогли различить очертания парохода. “Карпатия” пришла к ним на помощь!..
Теперь Этель взялась за весло - ей объяснили, как грести; другие женщины тоже сменяли гребцов, в том числе и Кэйтлин.
К тому времени, как они достигли судна, Этель так обессилела, что едва смогла подняться по веревочной лестнице. Потом она мешком свалилась на палубу и долго сидела, бессмысленно глядя перед собой.
Вокруг нее и других спасенных уже суетились стюарды; судовая горничная принесла ей плед и горячего чаю. Этель вспомнила о Кэйтлин, и мысль о брате тупой болью сверлила мозг; но она еще долго не могла подняться, чтобы встать и отправиться разыскивать Хью. Ей несколько раз посоветовали пойти прилечь - все свободные помещения “Карпатии” были предоставлены в распоряжение спасенных.
- Я не смогу уснуть, я должна найти моего брата, Хью Бертрама, - тупо повторяла Этель.
Но ей уже казалось, что она не найдет его среди выживших. Она слышала вокруг рыдания женщин, потерявших своих мужей и сыновей! Но неожиданно та самая горничная, которая ухаживала за Этель, принесла ей счастливое известие.
- Молодой джентльмен по имени Хью Бертрам на борту есть, его только что внесли в списки выживших, - сказала горничная. - Он сейчас в обеденном салоне. Но, кажется, ваш брат сильно простужен, - предостерегла она радостно встрепенувшуюся Этель.
- Главное, он жив! - воскликнула девушка.
Этель хотела бегом броситься в салон, но у нее болело все тело и ноги не слушались. Изнемогая от нетерпения, она преодолела расстояние до салона, где уже сидели группами женщины, закутанные в одеяла, и лежали несколько больных, за которыми ухаживали врачи.
Светлые волосы Хью Этель разглядела с порога. Она бросилась к брату, и тот, просияв от радости, сразу же попытался сесть; после чего зашелся в жесточайшем кашле.