-Шесть часов прошло, -задумался Генри, потирая лоб. -Еще 12, наверное, и вправду будет проще просто их где-то переждать.
Он посмотрел на жрицу, что все это время молча стояла и кивнул:
-Спасибо тебе большое-брови ее удивленно всколыхнулись и на лице появилась довольная улыбка.
-Принеси мне голову горного козла, и я приготовлю тебе особенное зелье!
- Это же какое?
-Оно позволит тебе бегать подобно ветру!
-ААА, нет спасибо. Мне не надо. Я не собираюсь здесь оставаться. Завтра исчезну! -Генри махнул ей рукой. -Спасибо еще раз. И прощай... Натиэлль-вспомнил он ее имя и на секунду всмотрелся в необычные розовые глаза.
«Красивые.»
Комнату Генри так и не нашел. Орущие и пьющие рыцари да стражи напрягали его. Перерождаться из-за смерти от удара латной ручищей или терять голову под мечом ему не хотелось. Он взобрался на крышу одного из высоких домов, что стояли на площади и уснул прямо там.
Солнце разбудило его в обед, посветив в глаза ярким теплым светом. На секунду ему показалось, что он ослеп, но проморгавшись, это прошло. Генри поднялся с черепицы, которая отпечаталась на его голой спине и, разминая затекшие мышцы, пошел к лестнице. Спрыгнул на небольшой балкон, а с него на дорогу вниз. Посмотрел вокруг. Жизнь в городке кипела, разная непись то и дело кричала какие-нибудь оповещения, предлагая торговлю или воспользоваться услугами. Снова стало спокойно, хотя и не везде. Теперь прислушиваясь ко всему вокруг, то и дело он слышал чей-то недовольный крик, да звук бьющегося стекла. Генри шел по этим улицам, рассматривая товары на прилавках и ощущая жуткий голод.
-Все же это странно, -пробормотал он, -почему я голодный -то?
-Голодный!? Так иди скорее и угостись моей булочкой! -тут же раздалось оповещение пекаря. Генри остановился, но передумав пошел дальше. Он бродил по городу разглядывая все новые вывески, в основном бакалейные да кондитерские, пару оружейных и несколько мастеров ювелиров.
-Усталость: Ловкость минус 12. Скорость движения минус 12.
Через час:
-Ловкость минус 18. Скорость движения минус 18.
Через час:
-Ловкость минус 24. Выносливость минус 20. Скорость движения минус 50.
И так до тех пор, пока Генри не почувствовал дрожь в коленках. Ноги подкосились, и он рухнул на землю. Подполз к стене и оперившись на нее спиной остался сидеть у дома.
-Илоя, сколько осталось времени до 12 часов?
-44 минуты хозяин.
- Чуть-чуть осталось-Генри присел у какого-то здания, откинул голову назад, прямо на стену и уснул, уставший и пригретый солнцем Торгги.
Сьюзен, Лизи...в его сне они улыбались. В его сне они были рядом и весело хохотали.
“ Папочка!” -воскликнула дочка-” Пора вставать папочка! Тебе пора просыпаться папочка! Пора просыпаться...Пора просыпаться...”-Генри открыл глаза и осознал, что это Илоя будит его.
-Проснулся я. Время 12?
-Да хозяин.
- Вот и отлично. Сейчас Элизабет придет и все это наконец-то закончится. -и он снова закрыл глаза.
Глава 2
Элизабет не успела войти и как в нос ударил едкий запах. Она торопливо распахнула двери настежь и кинулась на кухню, перекрыла газ и открыла все окна. Побежала, так быстро, как только могла в прихожую, задержав дыхание и открыла все окна там. Она ненадолго выскочила на улицу, позвонила в аварийную службу и, подождав пару минут кинулась обратно. Газ хоть и пах, но дышать уже было терпимо и Элизабет, гонимая чувством страха за жизнь своего брата, вбежала в гостиную. Телевизор идет, чай на столе. Она побежала в их спальню и тут, пробегая мимо комнаты племянницы, увидела его ноги.
-Генри! - в ужасе вскричав, девушка кинулась к нему и замерла. Посиневшее холодное тело лежало на полу, а на голове УВВИ, треснувший по всему диаметру с мигающей красной лампочкой. Элизабет не смогла справиться с собственным криком и, не сдержав его даже ладонями, зарыдала.
Скорая и аварийная приехали быстро, так же, как и полиция. Установили дату смерти брата как 26 декабря. В день похорон его жены и дочери. Ровно на следующий день после рождества. Сейчас все празднуют, повсюду елки и украшения. Весь город в огоньках и гирляндах. А семьи Майек не стало, и они уже никогда не увидят этого праздника.
У Элизабет начался новый приступ истерики, доктор торопливо сделал ей укол и, приложив вату к ранке, согнул руку в локте:
-Подержите так. Полегчает.
Но Элизабет его не видела, она видела лишь мертвое тело брата, в черном пакете, которое сейчас ввозили в машину скорой помощи на каталке. Ей задавали какие-то вопросы, и она что-то на них отвечала, а в глазах только брат и его спокойное посиневшее лицо.