-Так кто из нас мелочь?-пророкотал волк.
Те оцепенело молчали, увидев полный набор клыков рядом со своей головой и почувствовав горячее дыхание огромного зверя на шее.
-Я даю вам второй и последний шанс признать меня и мою власть над вами! Или я обещаю вам, что никто из вас уже никогда не проснется после смерти! -волчья пасть медленно распахнулась и он взревел, нагоняя еще больше ужаса, на и так ошалелых огров.
Но их страх не был вечным и те, кто стояли подальше, стали кидать бутылки с элем в волка и кричать, о том, что ему их не запугать, и чтобы он и вся его свита убирались прочь.
-Всех нас тебе не одолеть! -и толпа кинулась в бой.
Генералы тут же вытащили оружие, Мирга орудовал своим огромным двуручным мечом с легкостью и быстротой леопарда, Верммут уклонялся настолько шустро, что проще поймать комара на лету, чем попасть в него, а тем более здоровенным кулаком. Кристиан был невероятно хорошим убийцей, умевший сражаться сразу с несколькими противниками, за счет своих ловушек и шоковых заклинаний. Его генералы быстро разили врагов и сносили их безмозглые головы. Лациф старался держать себя в руках и пасть в ход не пускал. Ограничивался лишь лапами, давая ограм таких оплеух, что те ломали собой стены. Но тут в бок прилетела стрела, шкура неприятно зашипела, и белоснежная шерсть стала чернеть.
“Яд!”
Гомокул повернулся к лучнику, площадь озарилась его оглушительным яростным ревом, генералы знали, что это значит и мгновенно стали отходить в стороны, а огры напугано попятились, но было поздно. Клыкастая пасть сомкнулась и лучник- переросток остался без головы. Его тело упало на цветастые камни, а голову волк выплюнул в толпу, что с криками разбежалась в стороны. В назидание всем остальным, могучая лапа поднялась и резко опустилась на тело лучника, что разлетелось на отдельные кровавые куски. Кто-то закричал от ужаса, кого-то вырвало, а кто-то напугано заплакал.
-Подчинитесь или умрите! -пророкотал волк и пошел на сбившихся в кучу огров.-Кто еще хочет расстаться с жизнью? -прорычал он.
И тут пал первый из них. Огр, содрогаясь от страха, рухнул на колени и, вжав голову в землю, весь в соплях и слезах, он шептал, что готов служить. За ним на колени встали еще несколько, а затем еще несколько и так происходило до тех пор, пока на ногах не осталось всего 11 огров.
Волк хмыкнул и прорычал:
-Сожжение!
На них лег дебаф, мигающий значок алого феникса, знаменующий, о том, что через 72 часа он загорится и его носитель исчезнет вместе с ним навсегда.
-Я вернусь через три дня в это же время и, если вы не склоните предо мной колени, сгорите в пламене моих рук!
Мутная арка портала распахнулась перед Лацифом, и волк перешагнул через ее порог исчезая вместе с Кристианом и Верммутом.
Граф и Мирга, что остались на этом поле боя посмотрели друг на друга. Генерал спрятал меч, закинув его за спину, и громко произнес:
-Склонитесь глупцы, иначе все вы умрете!
Лациф вернулся в замок страшно злой. Как же ему надоели все эти выродки, что считают себя самыми умными, как же он устал от всех этих идейных гениев, что считают себя непобедимыми! Чтоб они все к Гауту свалились! Как они его достали! Лациф несся по коридору ругаясь трехэтажным матом, когда увидел Натиэлль, шагающую навстречу.
Взгляд гомокула изменился, клыки содрали кожу и в мгновение ока он прижал жрицу к стене. Его горячие требовательные губы не дали ей возможности возразить. Властные руки крепко держали и Натиэлль расслабилась в этой зверской хватке, наслаждаясь диким мужским желанием. Лациф перенес их в его спальню и платье тут же полетело в сторону. Острые когти ранили нежную кожу, но Натиэлль не обращала на это никакого внимания. Запах ее крови возбуждал Лацифа еще сильнее, животные инстинкты брали свое и он впился в ее рот чуть надкусывая губы, чтобы насладиться вкусом прекрасного алого напитка. Жрица застонала, почувствовав на своих бедрах его тяжелые сильные руки:
-Сашка...хочу...-выдохнул он, обсыпая поцелуями ее упругие груди.
-....я вся твоя...
Ее голос, ее тело, ее взгляд сводили его с ума. Он приподнял ее, позволяя опереться спиной о стену. Натиэлль обхватила ногами его талию и бешеный ритм захватил обоих. Девушка сладко застонала, а гомокул, исходясь в истовом желании, больше не мог думать ни о чем другом. Наслаждение от прикосновений к этой женщине, поглотило его с головой и наконец наградило приятной сладкой истомой.