Если остановиться на этом, то вывод, который из этого следует, пусть и звучит логично, но лжив. Из сказанного "легко получить", что религия евреев скандально эгоистична. Именно к этому выводу охотно и беспрепятственно приходили всегда юдофобы, рекрутируемые из ревностных "патриотов" любого иного народа или культуры. Именно этот вывод и определял то характерное отношение к еврейству, которое смыкается с презрением плебея к самозванному аристократу, т.е. с тем особым насмешливо-злорадным чувством, что подсказало римскому патриоту Пилату начертать над головой распинаемого "самозванца" Христа слова, комические с точки зрения торжествующего победу варвара: "Царь Иудейский".
Между тем, подобно тому, как самозванство Христа обусловлено не его пренебрежением ко всем тем, кто не есть "царь иудейский", но его убежденностью в своей особой миссии, – иудаизм усматривает смысл "избранничества" Израиля в необычайном назначении евреев, а именно – в их "боговнушенной" страсти к объединению мира. "От Сиона выйдет Закон, и Слово Господне – из Иерусалима!" (Исайя, 2:3).
Да, иудаизм – националистическая религия, требующая от идолоборца-еврея пасть ниц перед Сионом и Иерусалимом, но делает она это именно и только для того, чтобы освятить "высшей святостью" доверенные Израилю Закон и Слово Господне: Адонай Элоэну Адонай Эхад, наш Бог – Бог единства.
Итак, (1) иудаизм обособляет и освящает Израиль, ибо (2) Израиль призван проповедовать универсализм, с утверждением которого (3) наступит царство Мессии, т.е. между людьми воцарится мир, а человек обретет бессмертие. Таковы три главных принципа иудаизма, каждый из которых четко соотносится с самою природою человека:
1. с врожденным человеческим стремлением к самоутверждению, или разумным эгоизмом;
2. с неизбывным стремлением к слиянию с другими людьми, или жаждой любви; 3. с всепро-никающим стремлением к преодолению смерти, или страхом конца.
Будучи учением, обусловленным землей, иудаизм изменчив в той же мере, в какой изменчивы условия земного бытия. Конечно, основные принципы этого бытия постоянны, как неизменны и три определяющих иудаизм идеи, но каждый новый расклад земных условий оборачивается соответствующей динамикой иудаизма. Если эта динамика не нарушает гармонической взаимосвязи трех названных принципов, то первый, "избранничество", обусловлен всегда жаждой универсализма. Еврей был первым и единственным, кто проповедовал миру идею единости этого мира. Однако всякий настаивающий на "избранничестве" человек рискует оказаться в изоляции и, отчаявшись в самой цели своего "избранничества", закончить ощущением собственного изгойства. Одиночество всегда грозит обернуться шовинистическим упоением собственной персоной или мазохис-тическим пренебержением к ней.
История иудаизма, как история самого Израиля, знает немало подобных превращений, но в целом присущее ему чувство равновесия обеспечивает еврейской религии неуклонное движение к универсальным формам. И если нынешний, т.н. "светский" еврей в минуту религиозного порыва повторяет в своей молитве те же принципы, которым присягал его давний предок, то навряд ли он ощущает необходимость, как предписывали его прадеды, благодарить Бога, скажем, за то, что Тот не породил его… женщиной. Скорее всего он нашепчет слова из тех молитв, которые мы называли в этой книге "новыми", т.е. выразившими дух новейшего, либерального, еврейства.
Этой новейшей форме иудаизма предшествуют другие: ортодоксальная и консервативная.
ПРЕДПИСАНИЯ ОРТОДОКСАЛИСТОВ
Если даже считать, что ортодоксальный иудаизм изжил уже себя как начальная форма еврейской религии, это не значит, будто среди верующих евреев ортодоксалистов сегодня меньше, чем либералов. По мнению первых, особенность иудаизма заключается в том, что он сильнее времени; застой является-де тут выражением жизнестойкости, и обрядовая форма ортодоксального иудаизма предельно содержательна. Отсюда, считают они, все его стародавние предписания обладают священным и сокровенным смыслом.
Ниже, однако, представлены те из них, которые выказывают свою живучесть прежде всего благодаря своей способности вписываться в любую эпоху. Предписания эти отобраны нами из знаменитого кодекса ортодоксального иудаизма, составленного иберийским раввином 16-го в. Иосифом Каро и названного им "Шулхан Арух" – "Накрытый стол".