Ицик в день рождения своего первого ребенка размышляет:
– Ужас! Я женился только три месяца назад, а она уже родила! Говорят, что это дело требует минимум 9 месяцев. Видимо, действительно, в этом деле я смыслю мало. Впрочем, надо крепче подумать. Итак, я живу с ней уже 3 месяца, так? Значит, и она живет со мной 3 месяца, верно? И вместе мы прожили уже 3 месяца? Ну да! Три, три и три, сколько это получается? Девять! Чего же я умничаю!
Ицик рассуждает:
– Я уже взрослый мужчина, а у меня все еще не растет борода. А говорили, многое в таких вещах зависит от наследственности: мой отец, слава ему небесная, имел длиннющую бороду. Получается, нет никакой такой наследственности! (Пауза) Впрочем, конечно, есть! Я, видимо, пошел в мать!
Ицик размышляет:
– Говорят, напрасно гну я себе спину и строю этот дом. Говорят, Мессия уже не за горами: сегодня-завтра Он объявится уже в нашем городе. Пусть себе говорят! Я не из пугливых: вспомним – чего только мы не пережили! Египетский плен, Амман, погромы, войны! Все-то в руках Божьих, и с Его помощью переживем и Мессию!
Еврей с зонтиком под мышкой в дождливый день:
– Что, раскрыть зонтик? Впрочем, раскрывай-не раскрывай, не поможет. Чего же это люди на меня так косятся? Видимо, они считают, что если сверху льет, следует раскрыть зонтик и укрыться под ним. Они, может быть, и правы, но какой же это зонтик: сплошные дыры! Зачем же я его взял с собой, не могу припомнить… Ах да, я же думал, что пойдет дождь!
– Ицик, вот мы с тобой сидим уже два часа за чашкой чая, а ты не скажешь ни слова. Скажи хоть что-нибудь о жизни вообще!
– О жизни, говоришь? Вообще? Что – жизнь? Жизнь – как чашка чая!
– Чашка чая? Почему как чашка чая?
– Откуда же мне знать? Что я тебе – философ?!
Два конкурирующих коммивояжера на железнодорожной станции.
– Моня, куда ты едешь?
– Кто, я? Как куда ? В Пинск.
– Так я и поверил! Ты говоришь "в Пинск" только для того, чтобы я подумал, будто ты едешь в Минск. Но я-то знаю, что ты и вправду едешь в Пинск. Зачем же врать?!
– Господи, пошли же мне 1000 долларов. Я Тебе обещаю отдать половину суммы таким же, как я, беднякам,. Если же Ты мне почему-то не веришь, пошли мне тогда мои пятьсот!
На допросе в советской милиции.
– Рабинович, откуда вы взяли деньги на машину?
– Из моей тумбочки.
– Кто их туда положил ?
– Моя жена.
– Кто их дал Вашей жене?
– Я.
– Откуда же Вы их взяли?
– Из моей тумбочки.
– Поставим вопрос иначе: как это Вы при Вашей зарплате смогли накопить деньги на машину?
– Вы правы: трудно!
М-р Коэн пришел к юристу на прием. После получения консультации он положил на стол десятку.
– Нет, господин Коэн, за консультацию я беру пятьдесят.
– Пятьдесят? Извините, мне сказали, что тридцать.
– Ужас! Капельзона расстреляли!
– Что Вы говорите! Но не кричите так громко, он сидит за соседним столом и может перепугаться!
– Да нет, он уже об этом знает!
– Моня, перестань качаться на папе! Папа повесился совсем не для этого, а для того, чтобы в доме было тихо.
– Здравствуй, Рабинович, у меня ужас: моя жена спит с садовником!
– Откуда ты знаешь?
– Очень просто: прихожу домой, поднимаю одеяло на постели, а там – цветы!
– Со всеми бывает. Моя жена, например, спит с почтальоном.
– А ты откуда знаешь ?
– Очень просто: прихожу домой, поднимаю одеяло, а там – почтальон с моей женой.
Хоронят Рабиновича. Прохожий:
– А что, это правда, что умер Рабинович?
– Да.
– Ой вэй, умер… А я-то думаю: почему это его хоронят?
– Здравствуйте, Коган! Слушайте, как Вы изменились. Вас просто не узнать: нос стал курносый, волосы порыжели, уши оттопырились. Что с Вами?
– Простите, ноя не Коган.
– Ну вот, видите, Вы уже и не Коган!
Еврей – китайцу в поезде:
– Скажите, Вы – еврей?
– Нет, я – китаец.
– А мама, надеюсь, была еврейкой?
– Нет. Китаянка.
– Папа-то у Вас – все же еврей?
– Нет. И папа – китаец.
– А бабушка? Ну хоть она – еврейка?
– И бабушка китаянка, черт возьми!
– А прабабушка?
– Да! Да!! Да!!! Моя прабабушка – ев-рей-ка!!!
– Смотрите, еврей, а как похож на китайца!
Еврей – знакомому в нью-йоркском кафе:
– Ой, Саскинд, дела у меня идут из рук вон плохо. Июнь был просто бедственным: никогда еще не было такого июня. Я просто возненавидел этот июнь и матерился весь месяц, пока не пришел июль. В июле стало так несносно, что июнь казался уже счастливым: за весь июль не продал ни на цент. Невероятно, но факт!