- Ага, я там запускаю кораблики. Только они всегда убегают под трубу в лес.
- Ну вот. Часть меня живет там, в талой воде. И в озере, куда вы ездите.
- Я не знаю, выберемся ли в этом году, - Саммер опустила ресницы и потерла покрасневшую от мороза, слегка шелушащуюся щеку. - Калеб пока мал.
- Ну, все равно. Ручей за домом. Даже лужи. И дождь. Просто слушай мой голос. Понимаешь?
- Немного. Я могу попробовать.
- Вот именно. Ты попробуй, может, мы сможем разговаривать и так. Кстати, после дождя ты можешь пускать мыльные пузыри. Ты делала это в прошлом году - и они садились на мокрую скамейку и не лопались. Помнишь?
- Да. А ты откуда знаешь? - Саммер даже отступила на шаг, споткнулась о занесенный снегом порожек веранды и села на попу на неровную поверхность заледеневшего от подтеков с крыши бетона.
- Говорю же тебе - я везде. Я не мог понять, что это было, но посмотрел на тебя сейчас и вспомнил. Ты клала на скамейку на балконе игрушечного аллигатора и сверху нашлепывала мыльные пузыри, похожие на ягоду. Аллигатор словно был заключен в купол.
- Это крокодил, - с подозрением глядя на него, промолвила Саммер.
- Нет, это аллигатор. Отличить одного от другого я могу - оба они живут в воде.
- Да? Я спрошу у папы вечером. Но как интересно! Ты видел?
- Ага. И как ты попробовала пузырь на вкус - из тех, что были розовыми - тоже. И как потом плевалась вниз с балкона.
- Хм. Мама тоже заметила ... И пузыри отобрала... Ты и правда везде! Как это?
- Ну так вода тоже везде. Даже внутри тебя.
- Да, это нам говорили в школе, - Саммер рассмеялась. - Мы - как водяной матрас. Я даже себя нарисовала в виде матраса, а мама сказала, что это глупости, и похоже на ластик с ручками.
- Взрослые не всегда понимают. Ты тоже вырастешь и забудешь.
- Вот и нет. Тебя - никогда. И буду лепить каждый год. Договорились?
- Хорошо, - Снеговик хлопнул своей мягкой лапой по сиреневой перчатке Саммер. - Но помни про дождь.
- Я буду помнить. Летом будет скучно. Даже в школу не пойдешь.
- У тебя там есть... как это... друзья? - словно все ускользало, и он никак не мог поймать его за хвост.
- Иногда. Не такие, как ты. Мейс сказала мне вчера, что я странная, а Лукас всегда толкается на линейке, и меня наказывают. Он стоит передо мной и выталкивает меня вбок. Вчера он так пихался, что я упала.
- А что ты не скажешь учителю?
Саммер пожала узкими плечами:
- Жаловаться гадко. Да потом, он все равно будет толкаться. И вообще, они все одинаковые. Лукас ничем не хуже и не лучше. Он хоть обращает на меня внимание.
- Ты, наверное, ему нравишься? Я как-то слышал на берегу моря разговор. Что-то про внимание и симпатию.
- Я не понимаю. Если нравлюсь - то зачем же толкается? Вот мне нравишься ты - разве я бы стала пихаться?
Снеговик махнул на нее рукой, от чего варежка опять свалилась.
- Это другое. Я сам толком не понимаю. Просто такой способ проявления внимания. Как если я хочу тебе рассказать про то, где я был, а ты меня не слышишь - потому что я стал волной. Или нет. Ты меня слышишь, но не знаешь языка, на котором я говорю, вот.
- Но Лукас говорит на моем языке. На английском.
- Ну да. А язык дружбы - это что-то другое. И язык симпатии тоже. Лукас ведь мальчик?
- Ага, - Саммер поежилась. - Он играет в футбол, и у него всегда волосы надо лбом стоят дыбом. Как ирокез.
- Что такое ирокез?
- Ну, это... так у индейцев было. Когда волосы стоят дыбом, как гребешок.
- Я не знаю, что такое гребешок. Но индейцев я помню. У них... - снеговик задумался. - ... у них длинные волосы. Черные.
- Нет, ну это как вот забор торчит. Такие штуки наверху. Или как иголки у ежа.
- У дикобраза?
- Нет, у ежа. Нет, наверное, и дикобраз сойдет. Торчат, короче.
- Хм. Не могу себе представить...
- А ты видел других детей?
Снеговик помотал головой. Один из снежков, которыми Саммер закрепила брови, мягко шлепнулся на землю. Саммер досадливо поморщилась, но не двинулась с места.
- Я не помню. Наверное. А может, у каждого ребенка свой собственный снеговик. Я не знаю, Саммер. Я помню только тебя. Твое лицо. А имя забываю каждый раз.
- Это ничего, - Саммер улыбнулась и сдвинула шапку, сползшую на брови, назад. - Я же всегда могу тебе напомнить. На то мы и друзья, нет?
- Да.
За его спиной с ветки с глухим звуком шлепнулась снеговая шапка. Саммер встала с бетона, косолапя, подошла к снеговику, с озабоченным видом скатала новый снежок и шлепнула его на уголок брови своего творения. Подышала на руки и примяла пальцами края нашлепки.