Возможно перенаправить на неё 10 % личной регенерации маны.
Ёмкость — 149/1000000 МР
Всё верно, рамка красная. Очнулся от созерцания такой классной вещи, только после того, как строитель меня потрепал за плечо.
— Что случилось? — С тревогой спросил он.
— Смотри. — Всё, что смог сказать ему, сунув под нос жемчужину.
— Камень. — Не понял он.
— Описание смотри.
После этого, строитель тоже завис, пока я не спрятал жемчужину.
— Как это? — Первое, что он спросил, придя в себя. — Разве такое возможно?
Отвечать я не стал, он всё видел сам. Обратив внимание на невероятную тишину, посмотрел на остальных — они очень внимательно и напряжённо следили за нами. Думаю, они вообще не понимают, что сейчас тут произошло. Пришлось идти к ним.
— Что там произошло? — Спросил старейшина, когда мы подошли ко всем.
— Вот, нашёл в матке. — Снова я показал жемчужину. — Описание смотрите.
Совету понадобилось несколько секунд на осознание того, что они видят; после чего я увидел огромное количество эмоций. Такого разнообразия и концентрации не встречал за всю свою жизнь. Тут и неверие, и злость, и жадность, и удивление, и даже шок.
Убрал в инвентарь, от греха подальше, а то отнимут ещё. После чего все разом уставились на меня.
— Что?! — Спрашивал я, и снова сделал морду кирпичом, а чё, это помогает.
— Нам надо поговорить. — Начал было старейший, но я жестом остановил его.
— Мне, сейчас надо будет уйти. — Начал я озвучивать то, что успел обдумать, пока вся эта ситуация разворачивалась. — Предлагаю, прежде чем разговаривать, успокоиться и всё хорошо обдумать. Тем более, что участвовали все в равной степени.
— Прям так и в равной? — Усомнился старейший.
— Да, прям так! — Не дал я себя запутать. — На всякий случай напомню, что обнаружил колонию, предложил уничтожить, и всё спланировал я. А без строителя, что строил мост, вообще ничего не вышло бы. — На эти слова, увидел благодарный кивок строителя. — Так что, ещё надо посмотреть, чьей работы тут было больше… Поэтому, предлагаю считать вклад в это дело, равным у всех.
— Это справедливо. — Поддержал меня старейшина.
— Да. — Так же поддержал старшой, после чего старейшему не осталось ничего, как только согласиться.
— И да, обсуждать судьбу жемчужины, предлагаю в городе.
— Почему? — На этот раз удивился старейшина.
— Есть подозрение, что к тому моменту, прояснится судьба всех наших прошлых договорённостей. — Откровенно подтрунил я их.
— Согласен. — Сказал старейшина, глядя на остальных из трио.
— Согласен. — Повторил за ним старшой.
Старейшему опять осталось только принять их решение. После чего я попрощался со всеми и прожал выход, время уже как раз нормально натикало.
Из игры вышел со смешанными чувствами. С одной стороны, я был безумно рад крутому луту; с другой стороны, я понимал, что оставить его себе, в конец не испортив при этом, отношения с литоргами — будет невозможно. А значит, придётся расставаться. Значит весь вопрос в том, как это делать?
Весь вечер, и всё утро думал об этом — что просить, на что рассчитывать? Истинной ценности жемчужины я не знаю, внутри игровых денег пока нету… Что просить? На что рассчитывать?
Я умудрился переделать кучу дел, за обдумыванием всего навсего двух вопросов. Даже уборку с утра сделал, пытаясь отвлечься — не вышло. Обслуживание капсулы, заказ продуктов, готовка; всё, что я делал в этот промежуток времени, сопровождалось двумя вопросами. Даже хотел Егору позвонить, но не решился. Просто не решился на это; особенно после того, как он накричал на меня. Хотя, вроде, и не сильно кричал; я бы, на его месте, наверняка громче орал бы.
Ладно, в игру надо, время уже три.
Появившись в игре, заметил, что наша компания несколько поубавилась. Остались трио, строитель, и ещё пара литоргов.
— Мы решили, что нет необходимости всем здесь оставаться. — Сразу как я появился, начал рассказывать строитель, не дожидаясь моих вопросов.
— Понятно, спасибо. — Вежливым тоже надо быть, хотя бы иногда.
— Выдвигаемся? — Подошёл к нам старейшина.
— Да. — Не стал я отрицать очевидного.
— Тогда вопрос твоей скорости. — Я навострил уши, что они предложат. Если понести, то ну их нафиг. — Используем на тебе ритуал, увеличивающий ловкость.
— Хорошо. — На такое согласен.
— Идём.
Он подвёл меня к заготовленной заранее печати. Я встал в центр, вслед за мной, четверо из присутствующих встали квадратом, вокруг печати. Остальные отошли. Эти четверо направили ману в печать, благодаря чему она начала светиться; свечение постепенно нарастало, пока в какой-то момент не начало стекаться ко мне. Собравшись возле меня, свечение начало обволакивать мои ноги, постепенно поднимаясь выше; в итоге я оказался весь под этим свечением. На несколько секунд всё замерло, после чего свечение буквально впиталось в меня, даря приятное тепло всему телу.
— Всё. Выходи. — Сказал старейшина, тем временем, четверо участвовавших в ритуале сели, прямо там, где стояли.
Сделав шаг, я почувствовал необычайную лёгкость. Обрадовавшись, я подпрыгнул пару раз, даже сальто сделал; правда неудачно приземлился, на пятую точку.
— Надо идти, у нас час. — Поторопил меня старейшина, а увидев, как я не понимая оглядываюсь на остальных, пояснил. — Они остаются. По дороге объясню. У нас час.
— Хорошо, раз так. — Согласился я, и мы начали свой путь. Или продолжили?
В итоге, всё оказалось не так радужно. Эти четверо, путём ритуала, передали мне свою ловкость, временно. Всего на час. Передача получилась с диким штрафом — поэтому, обычно, этот ритуал бесполезен. Порядок цифр такой: предали они три тысячи ловкости, до меня дошло только десять процентов. И эти три сотни пришедших ко мне, попали под действие расового коэффициента… Зато сейчас я щеголяю девяносто одной ловкостью.
Времени старались не терять, быстро по бережку реки дошли до озера. Сначала, конечно до берега, но это оказалось гораздо быстрее, чем меня несли. Наверное, когда меня несли, сильно не разгонялись, да к тому же, необходимо было маневрировать меж деревьев. А конструкция получилась не самая компактная.
В общем, за час дошли до озера, и даже перебрались через реку. И всё, я снова тормозной тормоз на тормозах… Как же это неприятно, чувствовать себя таким, особенно после той лёгкости, что была.
Когда это случилось, старейшина объявил привал. Как он сказал, сейчас те четверо очнутся после ритуала (ловкость не сразу вся возвращается, а постепенно), догонят нас, мы повторим ритуал и продолжим движение.
Как старейшина сказал, так и получилось. А пока ждали оставшихся, я попробовал выяснить, что препятствует пираньям, попасть в озеро.
Что могу по этому поводу сказать — учёный из меня никудышный. Ничего понять не смог, препятствий никаких не видно — но, в реке есть пираньи; шаг в сторону, в озеро, и они пропадают.
Плюнул на это дело, и пошёл смотреть, как старейшина готовит ритуал; правда тоже ничего не понял, но хотя бы с умным видом постоял.
Догнали нас отстающие быстро, ещё до того, как старейшина закончил подготовку. Обменялись ничего не значащими фразами, дождались подготовки ритуала, восстановления четверых, и повторили ритуал. Так, за шесть часов получилось трижды повторить его. И за эти три раза мы практически добрались до финиша.
Когда третий раз я стал тормозом, сразу сказал — хватит. Шесть часов прошло, дольше играть смысла нет; ещё немного и стартует тех обслуживание. Поэтому сразу сказал, что сейчас ухожу; а отсюда могу и своим ходом добраться, близко уже.
Со старейшиной условились, что как только вернусь, сразу же направлюсь в дом совета. Строителя позовут, когда я приду.
Пока прощались, сложилось такое ощущение, будто с кем-то близким навсегда расстаюсь. Неужели настолько привык к ним? Но так ведь скоро вернусь. Чего тогда сопли распустил?
Выход.