Я уже неоднократно слышал про род, представителей которого и сам видел через бинокль. Ранее с ними у Рысей была почти дружба. Их не покоряли, прежде всего, чтобы напрямую не воевать с огневиками, они же помогали рыбой. Воинов у рода рыбаков было не много, но это не менее четырех десятков! Не много? По мне, очень немало. Род, который мог бы усилить нас и нивелировать пропасть между количеством воинов у противника.
— Подумайте на этим! — сказал я, полностью перехватив права модератора нашего Совета общины. — Вар, найди людей для переговоров с рыбаками! Я дам тебе дары для них, чтобы они увидели металл и разговор вообще состоялся.
Такими методами я разбазарю свое преимущество. Казалось, что предметов из будущего очень много, но на проверку, дать тому, подарить этому, подкупить иного — и ничего уже не осталось. Но я все больше убеждаюсь в том, что нельзя копить старое, нужно создавать новое.
Ну а рыбакам я передам пару ложек, один небольшой металлический половник, несколько блюдец из чайного сервиза под Гжель.
— Я завтра отправляю две звезды на охоту, — после того, как обсудили тему безопасности и я чуть остыл, говорить начал Вар. — Хлеб, тебе нужны мужчины для работы?
Я не стал поправлять на «Глеб», поднадоело уже. В местном наречии четкого «г» почти не бывает и им сложно правильно выговаривать мое имя. Ну да ладно, я периодически отплачиваю «любезностью» и называю людей то «ванючками», то «уродами». И эти слова самые милые из тех, что я себе позволяю. Нашел в таком нелепом действии прием психологической разгрузки.
Вот только становится все более сложным оскорблять людей. Местные аборигены, как губка, впитывают новые слова, особенно маты и иного рода оскорбления.
Ответив лишь то, что мне нужно немало мужчин, что завтра, если все-таки погода соблаговолит подсушить лес, а это вероятно, так как тучки уходили, а дождь прекратился, нужно палить ляд и заниматься вспашкой земли.
На том Совет и закончили. И я и Вар не видели толком еще свои семьи, с дороги сразу же стали заниматься делами, да строить планы. Потому решили об остальном говорить завтра.
А когда только я вышел из дома, то встретил ту, кого хотел бы видеть… на памятной фотографии с двумя датами внизу.
— А вот и гадюка нарисовалась! — воскликнул я на русском языке и сразу же перешел на местное наречие. — Здравствуй, Мерсия, пусть тебя никогда не коснется голод.
— А что такое «гадука»? — спросила женщина, не озаботившись поздороваться.
А какие последствие может вызвать убийство одной наглой суки, по недоразумению оказавшейся моей тещей? Расстройством отношений с Никеем, не до конца выясненной реакцией на случившееся со стороны Севии, недоумение и вероятное осуждение людей? Итак: на одной чаше все озвученное, на другой — иррациональное желание избавиться от тещи, которая, чую своим седалищем, попьет еще кровушки моей молодецкой.
— Мерсия, иди в дом! — сказал я, показывая рукой в направлении выхода.
Но нет, она пошла к бане и встала в проходе. Что? Там Севия, а эта курва не хочет меня пускать?
— Где Никей? Почему он не прибыл? Он останется в главном селении Рысей? — проигнорировав мое, даже не просьбу, а требование, Мерсия решила выяснить свой шкурный вопрос, при этом входя в баню.
— Он придет еще до того, как луна станет уменьшаться. И я проведу обряд и ты станешь его женой, — отвечал я, наслаждаясь сменой эмоций Мерсии, которые были яркими в своих проявлениях и читались на красивом женском лице.
Это же замечательно! Так можно избавиться от тещи. Я не стану ждать, пока взрослые люди, Никей и Мерсия, наконец, сойдутся. Грозный воин, интриган и просто очень решительный и умный человек, Никей, топчется вокруг да около Мерсии. В условиях жесткого патриархата, он уже давно мог мять ей бока. Так что я ускорю события.
— А я не желаю! — тихо, даже несколько боязливо, сказала Мерсия.
— В седалище твои желания! — воскликнул я и силой вытолкал тещу из бани.
Я хотел остаться с Севией наедине, а Мерсия, видимо, посчитала, что может продать отсутствие своей компании. Впрочем, я мог заняться сексом со своей женой и в присутствии тещи.
— Она и Норей — это все мои родичи, что остались в живых. Прошу тебя не обижай маму! — сказала Севия, но я не ответил.
Я не хотел разговоров, я хотел свою женщину. Баня была натоплена, сюда я пришел уже с мылом, но мыться у меня на втором или третьем плане.
— Ты очень красивая! — сказал я, раздевая Севию.
— Ты муж мой! — отвечала женщина и было чуточку обидно, что среди всех моих качеств, которые она могла бы обозначить, я всего лишь муж, как будто по принуждению со мной.