— И ты все время знал о том, где находится Вар, и не сообщил отцу? Никей, ты предатель? Он увел с собой четыре звезды воинов и забрал двух коней. После этого случая, наш род стал слабеть, а колесниц стало меньше, — Норей попытался встать, в порыве возмущения, но цепь, с которой он был скован наручниками, не дала парню и шага сделать.
— Я не предавал лекса и догадываюсь о месте, где может быть Вара, хотел сообщить об этом Хлудвагу, но… сестра моя младшая, которую считали утонувшей, сейчас жена Вара. Теперь вы знаете многое и пора понять, что никто больше не будет вас оберегать от взрослых игр. Нужно, значит, Севия, ублажишь Глеба. Карна перед тем, как стать невестой, ублажала, и здесь справишься, — тот старого воина становился все более повелительным.
— Я? От куда ты знаешь? Мне… я… было интересно, но не больше того… — Севия зарделась, потом скривилась и заплакала, уткнувшись в подушку.
Ей было очень стыдно, так как она творила с Карном, молодым воином, который только прошел обряд посвящения в охотники, всякие непотребства, но сохраняя себя для мужа. Тогда Севия впервые попробовала перебродившие ягоды и не рассчитала. На утро девушка решила, что Карн настолько ее любит, что сделает все, она же сделала ему почти все, при том, что было противно. Девушка была уверена, что молодой воин, наследник одного из сильнейших родов племени, придет просить лекса, чтобы тот отдал Севию ему в жены. Конечно, Хлудваг не сделал бы этого никогда, но и отдавать замуж невесту, которую уже просил воин? Можно, но Динокл сочтет это унижением. Тогда, в ходе этой интриги, Севия оставалась бы в племени Рысей и пусть и с Карном, но в привычной обстановке и не со страшным стариканом.
Карн не пришел. Мало того, на следующий день, Севия стала ловить на себе смешливо-издевательские взгляды молодежи, а от одной девицы, так и ненавидящие. Может дочь лекса еще придумала бы какую интригу, но жить в окружении смешков и перешептываний, ей так же не хотелось, потому поехала к огневикам. А вот, если бы знала, что где-то живет изверг Вар с другими людьми, наверное, отправилась к ним.
— Нельзя нам пока в племя, нужно узнать, как обстоят дела. А для этого, чужак нужен. Вот и все. И не рыдай, Севия, сама должна была знать, что Карн червь, все разболтал, но никто в племени не решался сказать вслух, что знает, так как боятся огневиков и хотели с ними мира, продав тебя хоть в рабство, хоть в жены, — Ником подобрал одеяло, провел по нему рукой и зевнул. — Всем спать, дети! А завтра делайте, что нужно и не гневите чужака.
*…………*………….*
Ночью просыпался раз пять, прислушивался, снова засыпал. Если прошлой ночью, главной заботой было то, чтобы никто не подошел к дому снаружи, то этой, чтобы не было сюрпризов изнутри. Наверное, люди устают бояться, если это чувство перманентно и ситуация мало меняется, чтобы страхи ушли. Тогда наступают перемены в отношении человека к ситуации, и она уже не кажется такой беспокоящей, а все пускается на самотек. Как у других, не берусь судить, у меня именно так и произошло — я решил снять оковы с пленников и довериться им, держа в уме возможность побега.
Эти мысли ко мне приходили, когда я просыпался и прислушивался к тишине. А под самое утро…
— Туман! — прокричал я, а после уже тихо, чтобы не спугнуть удачу, не ошибиться, повторил. — Туман…
Быстро спустив лестницу с окна, я спустился по ней, наверное, выполняя норматив, принятый в специальных службах. Туман был. Не такой густой, но он был. Сразу пришла мысль бежать к озеру… тьфу, реке, чтобы там…
Я бежал, взяв полено. Идиотская идея, но я собирался ударить себя по голове, чтобы отключиться и уже пробудиться в своем времени. В том месте, где в ином мире в меня попала пуля. Я остановился и посмотрел вокруг. Дом заволокла туманная дымка, лес смутно, но своими очертаниями, показывал, что он никуда не делся. Может это всего-навсего туман? Простой такой туман и более ничего?
— Бум, — глухой звук удара дерева о дурную голову не нарушил тишину, так как ее и не было.
Вокруг щебетали птицы, плескалась рыба, на кого-то стала лаять Грета. А я стою и чещу лоб, прямо ощущая, как растет «шишка».
— Идиотизм не лечится! — сказал я сам себе и подошел к реке.
Вода стала заметно уходить. И, если с этого места мало было заметно, то остров становился все большим клочком суши, а бескрайние водные просторы, которые были на противоположном берегу основного русла реки чуточку стали менее бескрайними.