черепами», «Между двух океанов».. Они-то как попали в антисоветчики? С
ними-то что случилось? Он ничего не понимал.
Наконец, Камбулова позвали в кабинет.
Ивашутин поднялся навстречу.
– Я сейчас говорил с товарищем Брежневым. Он вас помнит, вы встре-
чались в 18-й армии. Вас познакомил…
– Так точно, начальник контрразведки СМЕРШ 18-й армии полковник
Шмойлов.
– Леонид Ильич в курсе вашей поездки в Прагу. Он на вас рассчитывает.
Надо подстраховать ввод союзных войск. Ваша задача: находясь рядом с пре-
зидентом, своим присутствием исключить какое-либо сопротивление чехо-
словацкой армии. Людвику Свободе мы доверяем, он наш друг, но бывает
всякое. Если же возникнет перестрелка, армия НАТО перейдет границу Чехо-
словакии, тогда неминуема ракетно-ядерная война.
Генерал помолчал.
– С выстрела в Сараево, вы знаете, началась Первая мировая. Я понятно
говорю?
– Так точно, товарищ генерал армии.
– Вылет завтра утром. Конкретные указания получите на месте от
посла Червоненко.
– Разрешите идти?
– Подполковник, в ваших руках судьба Европы! – улыбнулся Ивашутин.
Камбулов не строил иллюзий на свой счет; он понял отведенную ему
роль. Его молчаливое, психологически давящее присутствие в решающей
сцене вынудит главных героев двинуться в сторону, указанную постановщи-
ком за кулисами.
На рассвете в московском аэропорту Шереметьево подполковник ГРУ
Петр Иванович Камбулов в экипировке спортсмена-туриста с чемоданчиком
в руке поднимался на борт Ту-104, вылетающего в Прагу. На летном поле
шла посадка в другие самолеты. Накрапывал дождик, трап под ногами поша-
тывался, а сверху поджидал овал дверного проема, как разинутая пасть.
Фотографии к главе 1
Чешские путешественники Иржи Ганзелка и Мирослав Зикмунд в чукотской тундре
…и в якутских снегах. 1963
Впереди Сибирский тракт…И.Ганзелка и М.Зикмунд (в центре) с Л.Шинкаревым (слева) и
А.Макаровым. Май 1964
Остановка в Черемхово
Начальник ГРУ, генерал Петр Ивашутин: «…Леонид Ильич на вас рассчитывает!». Москва.
Август 1968
Офицер разведки Петр Камбулов: «Так точно, товарищ генерал армии!»
ГЛАВА ВТОРАЯ. «Границы нет. Дом наш только
один…»
Ганзелка и Зикмунд за четыре года до вторжения. В «Татрах-508»
от Ангары до Енисея. «Нас хоронили в одних могилах». Станция
Зима: «Эти танки… Стыд-то какой перед людьми…» Чешская речь
в Нижнеудинске. «Спецотчет № 4» и переполох в Москве. Академик
Капица о «большом медведе»
Профессор-славист Горьковского (Нижегородского) университета
Александр Николаевич Свободов, человек старой русской культуры, вовлек
нас, девять первокурсников, в кружок славянской литературы. Мы обсужда-
ли книги, сочувствуя малочисленным нациям, вынужденным выбирать, к
какому сильному плечу прислониться; чехи тоже спорили – к немцам ли, к
австрийцам ли, к русским ли. Необходимость выбора оберегала от резких
движений, делала характер покладистей, но обостряла чувство собственного
достоинства.
Россия всегда была загадкой.
Триста лет Европа пытается разобраться в метаниях русской души и
ответить самой себе, почему соседние с ней народы вдруг начинают стра-
шиться ее непредсказуемости. Когда в европейских салонах заходит о рус-
ских речь, звучат имена Достоевского, Толстого, Чехова, но в исторической
памяти живы картины, как российская империя помогала австрийцам гро-
мить венгерскую революцию, дважды направляла армию усмирять польских
повстанцев, гнала их в Сибирь. А в сталинские времена свои порядки навя-
зывала монголам, среднеазиатским народам, прибалтам, другим нациям и
сама страдала больше всех. Возникло устойчивое представление о присущем
молодому русскому этносу беспокоящем начале, источнике постоянной
угрозы ослабевшей европейской цивилизации.
Между тем с древних времен, когда в 796 году на территории совре-