чувствовали, как от них ждут откровения и все глубже погружались в мате-
риал. Еще одна поездка в Советский Союз (ее намечали на 1967-й или 1968-й
год), и можно будет поставить точку.
Их замысел растоптали те самые танки, что были посланы усмирить –
не восставших, не бунтующих – думающих иначе.
…На открытие выставки в Чешском культурном центре на улице Юли-
уса Фучика пришло много людей. Книги путешественников хорошо знали. У
фотографий вспоминали, спорили, перебивали друг друга, и я подумал, ока-
жись здесь Иржи Ганзелка и Мирослав Зикмунд, для них это было бы воз-
вращением в молодость.
Ко мне подошла женщина в шляпке.
– Знаете, в 1964 году я работала в котловане Братской ГЭС и была в
клубе «Глобус» на встрече с Ганзелкой и Зикмундом. Вечер вел Фред Юсфин.
Они были такие душевные, как родные. Их долго не отпускали, все хотели
затащить их к себе в палатки, в щитовые дома, в общежитие. Они говорили,
что им страшно хочется у всех побывать, никого не обидеть, но это станет
возможным, когда мы научимся жить хотя бы две сотни лет. В моей жизни
тот вечер – одно из самых счастливых воспоминаний.
…Накануне с заметкой о выставке я пришел в «Известия». К тому вре-
мени в редакции работали новые люди, моего поколения почти не осталось.
На четвертом этаже в отделе культуры курит незнакомая сотрудница. Не до-
слушав, перебивает: – Как вы сказали их звать? …Ну, и почему мы должны о
них писать? Они кто? Солисты из группы «На-на»? Нападающие «Динамо»?
– Известные писатели, путешественники, – бормочу я.
Она изумляется:
– Известные! Да я слышу о них в первый раз!
И предлагает сделку:
– Хотите, возьмем как рекламу? Недорого.
Я выхожу из кабинета, спускаюсь на третий этаж, к руководству газеты.
Мне везет, заместитель главного редактора читал книги путешественников,
знает их имена. Безо всякого торга заметка появляется в газете к открытию
выставки. К хранительнице русской культуры на четвертом этаже претензий
у меня не было.
Какие претензии?
За окном январь 2004 года.
Рыночная Москва.
Под конец года от Мирослава Зикмунда пришло письмо. В нем оказался
плотный лист бумаги. Развернув, я вздрогнул: как в старые времена, поверх
страницы типографский оттиск двух имен, постоянный на всех их письмах,
какие я получал в 1960-е и потом еще немного в 1970-е годы. Впоследствии,
когда совместная работа приостановилась, появились оттиски с каждым
именем в отдельности. На письмах Ганзелки – ing. Jiří Hanzelka, на письмах
Зикмунда – ing. Miroslav Zikmund. Но на листке этого письма, из ХХI века, все
было, как в первый раз, оба имени рядом: «ing. Jiří Hanzelka – ing. Miroslav
Zikmund, Gottwaldov – Zlin, Pod nivami». На таких листах они оба писали пись-
ма, еще когда жили в одном городе на одной улице и когда в ходу были два
названия города; к одному еще не привыкли, а от второго не хотели отвы-
кать.
Письмо М.Зикмунда в Москву (15 декабря 2004 г.)
Дорогой Леня, смотри, на какой бумаге я тебе сегодня пишу! Вынул ее из архива,
надо было перечеркнуть только бывшее название города. Большое тебе спасибо за
письмо (снова без даты!), которое мне передали лично мои друзья Радек и Пржемек в
феврале месяце вместе со всеми материалами. Я был очень доволен, что ты открыл
выставку фотографий, в газете я видел и твой короткий привет, получил я и пре-
красные снимки. Марии я передал твои приветы...
Тут нужно прервать письмо и пояснить, о чем пойдет речь дальше. В
поездках по СССР Иржи Ганзелку и Мирослава Зикмунда всюду сопровожда-
ли сотрудники местных филиалов Академии наук, во всяком случае, они так
представлялись. Эти люди, к ним приставленные, не отходили от гостей,
предвосхищали их желания, были предельно услужливы. Каково же было
изумление Мирослава Зикмунда, когда после смерти Иржи Ганзелки к нему в
руки попали подробнейшие донесения их сопровождающих – в адрес ЦК
КПСС, КГБ СССР, Академии наук СССР. Неожиданное участие в слежке со-
трудников академии, иные с учеными званиями, их особенно задело.
…Тебе хорошо известно, как проходило наше путешествие по бывшему СССР. Но
сейчас я снова чувствую себя обиженным – через 40 лет! Так называемые сотрудни-
ки Академии наук – они от Находки ни на один шаг не двинулись от нас, присутство-
вали при всех разговорах, хотя нам переводчиков нужно не было, приглашали нас в