умолял непременно выступить на Падуне, в клубе «Глобус».
– Немаме ни минуты времени! – извинялись путешественники.
Фред достает из рюкзака афиши: «В гостях у “Глобуса” Иржи Ганзелка и
Мирослав Зикмунд. Три витка вокруг земли на “Татрах”… Афиши, говорит,
прибиты к соснам по всему городу.
Иржи изумляется:
– Из-за этого вы летели пятьсот километров?
– Напрямую четыреста семьдесят, – отвечал Фред.
В клубе «Глобус» на Падуне путешественники сидели за столом на
сцене, а в зале восемьсот пар глаз, устремленных на них. Для большинства
они были первые в жизни иностранцы.
– Что в Советском Союзе произвело на вас самое большое впечатление?
– Нас поражают не отдельные факты, а огромный размах вашего строи-
тельства и его блестящие результаты. У вас масса талантливых людей. Раз-
буженные таланты – вот самое яркое впечатление. Это подтверждается вез-
де, где бы мы ни были.
– С кем из интересных людей вы встречались?
– В вашей стране встреча с человеком неинтересным – исключение, по-
этому назвать всех трудно.
– Чем отличается ваша поездка по Советскому Союзу?
– У нас не было ни одного выходного дня.
– Когда закончится это ваше заграничное путешествие?
– Оно окончилось, когда пароход «Серго Орджоникидзе» доставил нас
из Японии на советский Дальний Восток. Здесь мы дома.
– Влюблялись ли вы во время путешествия?
Зал взрывается хохотом.
– Поскольку Мирек, отвечая на предыдущий вопрос, не выдержал ре-
гламент, я коротко отвечу – да!
Ганзелка и Зикмунд чувствуют затруднения, только встречая функцио-
неров. Дежурные заискивания чиновников, их назойливые тосты «за друж-
бу» в очевидном разладе с их цепкими взглядами; они говорят все, кроме
правды. Только человек, знающий изнутри заведенный порядок вещей,
представляет, как после прощания с путешественниками они будут спешно
докладывать по инстанции, что заметили подозрительного. Официально по-
ездка проходит под патронажем Академии наук СССР, в республиках и обла-
стях сотрудники Академии не оставляют путешественников ни на шаг и
шлют отчеты руководству ЦК КПСС, Комитету государственной безопасно-
сти, Генеральному штабу Вооруженных сил СССР… Когда путешественников
в Москве познакомят с Брежневым, в ту осень сменившим Хрущева, тот им
простодушно скажет: «Мне известны все разговоры, которые вы вели от
Владивостока до Москвы» 35.
Миновав угольные разрезы Черемхова, по пути к городу Зиме сворачи-
ваем в рабочий поселок Забитуй, ищем Александра Герасимовича Нестерова,
штабс-капитана Белой армии, потом заместителя главнокомандующего вой-
сками Политцентра в Сибири. 20 января 1920 года на станции Иркутск в
охраняемом чехами («белочехами») поезде, следовавшем во Владивосток,
Нестеров руководил арестом адмирала А.В.Колчака и председателя прави-
тельства В.Н.Пепеляева. Трудно было в это поверить, увидев Александра Ге-
расимовича, теперь сухонького старичка, начальника поселковой жилищно-
коммунальной конторы. А тогда он, двадцатитрехлетний, вслед за дежурным
чешским офицером 6-го чехословацкого полка Боровичкой со своими солда-
тами входил в вагон поезда, над которым флаги стран Антанты, и направ-
лялся в купе Колчака.
По словам Нестерова, Колчак сидел на диване рядом с Анной Васильев-
ной Тимиревой, вокруг стояли офицеры. Боровичка сообщил о передаче ад-
мирала местным властям и попросил приготовить вещи. Анна Тимирева
сжимала руки адмирала, успокаивая. Попросили выйти Колчака и Пепеляева,
арестовывать Тимиреву не собирались, но она сама спустилась вслед за ад-
миралом на перрон, чтобы разделить его участь. Сохранилась расписка:
«Настоящим удостоверяю, что от уполномоченного Политического центра
мной получен акт в принятии бывшего Верховного Правителя адмирала
Колчака и бывшего Председателя Совета министров Пепеляева. Дежурный 6-
го чеховойск полка Боровичка» 36. Нестеров и конвой повели Колчака, Пепе-
ляева, Тимиреву по льду Ангары к городской тюрьме.
Ганзелка и Зикмунд хотят понять, что на самом деле случилось с чеха-
ми в России в 1918–1920 годах.
История не так проста, как она представлялась истолкователям, ком-
пенсировавшим полузнания актуальной идеологией. Идея создания воин-
ства из представителей славянских народов Австро-Венгрии принадлежала
чехам-колонистам Российской империи, «русским чехам», как они себя назы-
вали, объединенным в «Чешский национальный комитет». В день объявле-
ния войны с Германией, 14 июля 1914 года, комитет сообщил Государю Ни-
колаю II о готовности чехов «бок о бок с русскими братьями-богатырями»
бороться за освобождение своей родины, «а два месяца спустя чешская деле-
гация, принятая в Петербурге, в Зимнем дворце, известила русского импера-
тора о своей надежде, что “свободная и независимая корона Святого Вацлава
скоро будет сиять в лучах короны Романовых…”» 37. Другими словами, чехи
не только изъявляли готовность воевать против немцев в составе русской
армии, но не исключали перспективы для освобожденной Чехии войти в со-
став России. Чехословацкое военное формирование, созданное той же осе-
нью на Юго-Западном фронте, успешно участвовало в боевых действиях 3-й
армии генерала Р.Д.Радко-Дмитриева и по воле великого князя Николая Ни-
колаевича, командующего российской армией, получило разрешение попол-
нять свои ряды воевавшими на стороне Австро-Венгрии чехами, словаками,
русинами, попавшими в плен или добровольно перешедшими на российскую
сторону. За участие в войне против австро-венгерской монархии Петербург
обещал пленным поддержку в создании самостоятельного государства.
К концу 1915 года уже был Первый чехословацкий стрелковый полк
имени Яна Гуса, вскоре развернутый в бригаду. Она становилась опорой со-
зданного в Петербурге «Союза чешских национальных обществ», других
близких к царствующему дому политических образований, призванных осу-
ществить державный замысел Государя привести славянские народы Во-
сточной Европы под российское влияние. Так бы, возможно, и случилось, ес-
ли бы не февральская революция 1917 года и не отречение Николая II. Чехи
опасались связывать свою судьбу с ненадежной временной властью, предпо-
чли продолжать на восточном фронте войну с Германией, цепляясь за эту
единственную возможность создать независимую республику. Их воинский
дух изумил генерала Брусилова: чехословацкие добровольцы, писал генерал,
«оставленные всеми, бились так, что все мы должны преклониться перед их
доблестью. Одна чехословацкая бригада сдерживала несколько неприятель-
ских дивизий. Пал цвет чехословацкой интеллигенции. В качестве простых
солдат сражались и умирали: учителя, адвокаты, инженеры, писатели, из-
вестные общественные деятели. Раненые просили убивать их, лишь бы не
попасть в руки немцев. .» 38.
Генерал Брусилов зря говорить не стал бы.
Свидетельства боевых русских командиров ничего не оставляют от
позднейших мифов, получивших хождение в 1968 году, о якобы неспособно-
сти чехов постоять за себя и только потому не пытавшихся сопротивляться.
И сегодня есть возбужденные головы, так объясняющие, почему чехам уда-
лось сохранить первозданными средневековые города с замками и костела-
ми: «чехи никому не сопротивлялись». Это очевидно только тем, кому для
познания чешской натуры довольно знакомства с бравым Йозефом Швей-
ком.
Чехи и словаки срывали с воинских одежд погоны и кокарды царской
армии, но новая российская власть отказалась выполнять подписанные цар-