Не только теократические религии, но вообще все тоталитарные учения отвергают суицид. Стареющий Платон после долгих лет размышлений написал книгу об идеальном Государстве. А к ней он добавил «Законы». Величайшими преступниками в этом кодексе оказывались самоубийцы. В идеальном государстве Платона они оказывались хуже воров и убийц, поскольку поступки первых коренятся в обычных человеческих (дарвинистских) пороках: в жадности, зависти, мести, а поступки вторых – это преступление против самого государства. Убивающий себя отвергает идеальное государство, предпочитая ему смерть. Но как наказать мертвецов? И тогда Платон, вспомнив, наверное, историю про милетских дев, требует, чтобы самоубийц лишали погребения и выбрасывали их трупы на съедение зверям.
СССР тоже был идеальным государством. В нем тоже не поощрялись разговоры о смерти и всегда молчаливо осуждались те, кто захотел преждевременно покинуть дружную советскую семью. Настоящий коммунист (как настоящий христианин) никогда не покончит с собою. Он будет жить назло всем буржуям (еретикам). Но вместе с тем умереть за святыню – бога, церковь или партию – это несомненная заслуга во имя жизни.
У религиозного и тоталитарного самосознания есть одно общее – сакрализация собственного бытия. Для римлянина его империя была так же священна, как для древнего израильтянина – его бог Яхве, а коммунизм для большевиков и нацизм для фашистов были так же святы, как ныне США – для стопроцентного американца. И то, и другое самосознание одинаковы враждебны к такому крайнему проявлению свободы как суицид, поскольку и то, и другое самосознание самодовольны. Глубинная причина неприятия суицида – инстинкт выживания. И все понимают, что в этом дарвинистском инстинкте скрыто изрядное свинство. Ведь именно из-за этого инстинкта и совершаются все преступления. Люди луг, крадут, подличают, насилуют, убивают и судятся не ради злого умысла и не забавы ради, но во славу инстинкта выживания. Тут следует принять во внимание и то, что каждый злодей, вступивший в противоречие с этим миром, по сути всегда оказывается перед альтернативой: убить себя или начать убивать тех, кто мешает ему жить. Почему бы тому, кто организует массовые убийства, террор или самолично начинает расстреливать людей из «идейных соображений» просто не начать с самого себя? Он получит полное удовлетворение: убивая себя, убиваешь мир. И если уж развивать эту мысль до конца, то дьявол, изгнанный с небес, мог ведь упасть на землю и разбиться вдребезги вместо того, чтобы затевать войну с людским родом. В этом смысле дьявол – это лишь воплощение ожесточенного инстинкта выживания. Он просто хочет жить. Возможно, дьявол тоже считает самоубийство грехом?
Для самосознания естественное, здоровое в психиатрическом смысле состояние – пребывать в гармонии с самим собою. В основе всякого душевного покоя лежит самодовольство. При этом нравственное оправдание этого самодовольства совершенно ничего не значит. Значение имеет лишь то, что это самосознание, праведное или грешное, не противоречит самому себе. Только такое устройство психики позволяет любому злодею, включая дьявола, жить припеваючи, не зная мук совести, ибо они вовсе не тянутся шлейфом за его преступлениями. Для самосознания не бывает иной вины кроме той, которую они принимает на себя само. Впрочем, такая добровольность вполне детерминирована в психофизиологическом смысле. Мозг избегает внутренних аварий и вступает в них лишь «по недоразумению». Только в такой ситуации поток самосознания, циркулирующий по мозгу, становится противоречивым или, как говорят психиатры, амбивалентным.
Невроз – это по определению конфликт самосознания с самим собою. Только в результате такого конфликта самосознание способно перейти от одной мифологемы к другой, преодолевая в конечном итоге собственную зоопсихологию. Гармония с самим собою, которая считается желанной для человека, не предполагает моральных метаморфоз, ибо такому нарциссическому самосознанию меняться незачем. Именно муки совести провоцируют невроз, болезнь души, ища противоядия от которой, человек обращается к психотерапевтам. Можно сбежать от родителей, можно расстаться с постылом супругом, можно отдалиться от друзей и коллег, но невозможно покинуть самого себя. Разве что… в суициде. Совершенно закономерно то, что суицидальные наклонности связывают с депрессивными состояниями психики. Психиатры, ставя такой диагноз, говорят тавтологию. Желание расстаться с собою (в чем и заключается смысл самоубийства) есть желание расстаться с собою (в чем так же заключается и невроз как внутренний конфликт личности). Безусловно, суицид является самым радикальным лечением невроза. Но при этом невроз – это единственный механизм для духовного роста личности, поскольку изменить себя самосознание может только через признание вины, через конфликт с собою. На интуитивном уровне этот факт психологии известен с древнейших времен в виде религиозного убеждения, что праведность невозможна без покаяния. Раскаявшийся грешник оказывается дороже 99 праведников, потому что в этой сотне самодовольных животных он – единственный, в ком хватило ума и мужества заболеть. Имейте мужество заболеть, - и смерть приблизится к вам.