- Это всегда так кажется.
- И ты это нашел. Больше никто не мог. Только ты. - В голосе слышалось восхищение, и она улыбалась.
- Было несколько отвлекающих моментов. Деньги, которые Биллингз выиграл на бегах. Идиоты решили, что это я заплатил ему за это дело. Ведь они думали, что все у меня, и пытались выследить, где именно. Они понимали, что мне бы волей-неволей пришлось играть в их игры.
- Игры?
- Конечно, киска. Ведь и я, и они - каждый вел свое расследование. Причем они шли во весь опор. Вели двойную игру и делали это ловко. Я был для них полной загадкой, они не знали, что со мной делать. И они здорово придумали. Мне это действительно нравится. Но больше всего мне нравится то, что я все-таки оказался прав. Я сразу сказал им, что сделаю больше, чем все их подразделение. И точно. Я неплохо поиграл. Честно говоря, я и сам не ожидал такого результата. - И тут я резко ее спросил:
- Не понимаю, что могло тебя заставить на это пойти?
Она нахмурилась и тихо переспросила, что я имею в виду.
- Взяться за такое дело.
- Какое дело?
- Лодо, - сказал я ласково. - Моя красавица оказалась Лодо.
Она тяжело вздохнула:
- Райен!
- Попробую угадать. А ты проверишь. Сама подумай: ребенок, выросший у картежного стола, чьи уши с детства привыкли слышать то, что для них совсем не предназначено. Ребенок, с детства привыкший к шальным деньгам, усвоивший у профессионала технику карточной игры. Ребенок, в кровь которого азарт вошел с раннего детства. - Далее я говорил довольно осторожно:
- Ребенок, с десяти футов простреливший голову человеку. И это легло уже на достаточно хорошо подготовленную почву.
Тут она передернула плечом, и мука исказила ее красивое лицо.
- Прекрати, Райен. Ты угадываешь... Я покачал головой:
- Угадывать я уже прекратил, киска. Она до боли закусила губу, и по щекам ее ручьями потекли слезы.
- Лодо перекинул Биллингзу ниточку.., очень тонкую, и сделал это с умыслом. Лодо нужно было сохранить эту связь на случай, если что-то произойдет, но при этом не вызвать подозрений. И этой ниточкой стал посланный тобой венок. И Лодо не просчитался. За эту ниточку дернул я. Дальше тебе было легко. Когда мы с тобой в первый раз обедали, ты пошла якобы в дамскую комнату, но на самом деле позвонила по телефону, чтобы за мной следили. Ты подстроила, чтобы меня убили в собственной квартире, а сама, притаившись в тени, ждала.
- Райен, - в глазах ее была мольба, - неужели ты думаешь, я на это способна?
- Конечно. Ведь не сама же ты должна была убивать. Тебе надо было только позвонить по телефону. Дальше все бы пошло как по маслу. Но дело в том, что я отбился. И тут начался второй раунд игры. Из меня нужно было выжать как можно больше. Я был загадкой. Никто не мог понять, какова моя роль во всем этом деле. Но не огорчайся, я и сам плохо это понимал.
Она качала головой, отрицая все, но я на нее не смотрел.
- Мой друг Арт погиб прежде, чем мы с ним встретились. А у него были связи, и довольно далекие. Во время войны он был в Италии, и у него остались там друзья. Одному из них он звонил и кое-что выяснил. Узнал, в частности, что Лодо - это кличка, и скоро должен был узнать, кто за ней скрывается. Конечно, с этих пор он был не жилец. И снова стечение обстоятельств. Это не было подстроено заранее. Сработал механизм.
- Какой механизм? - спросила она безучастно, лицо ее уже ничего не выражало.
- Магнитофон в телефонной трубке. Один - в офисе, один - дома. Ты узнала о моем разговоре с Артом, поехала к нему и, когда он спал, застрелила его либо сама, либо с чьей-то помощью.
- Нет.
Я пожал плечами:
- Не имеет значения, кто именно стрелял. Я буду считать, что ты. К этому времени вы уже вышли на этих несчастных матросиков. Одного закололи, другой должен был последовать за ним. Когда я придумал, где найти второго, ты доделала остальное: послала туда своих людей, и, когда я его нашел, им осталось только выстрелить". Так был обрезан еще один конец. - Я откинулся на спинку и вытянул ноги. - Но потом людей потребовалось больше.
- Пожалуйста, Райен...
- Ты обманула меня, крошка. И мне сейчас тошно. Мне тошно из-за того, что, когда дело стало круто, ты созвала войска. За мной шли все. Были созваны быки со всей страны. Впервые я подумал, что не так уж весело быть гангстером. - Тут я глубоко вздохнул. - И впервые я возненавидел всю эту историю, потому что впервые по-настоящему влюбился и не уверен, что это еще когда-нибудь произойдет. И появилось очень неприятное ощущение, как и сейчас, когда я сюда вошел. И все кончилось. Все. Все ошибки уже совершены, и все кончилось.
И тут-то она дала мне понять, что первая часть неверна, в отличие от второй. Мне предстояло совершить еще одну ошибку, когда я было решил, что успею вытащить пистолет прежде, чем она шевельнется. Я ошибся. Но все должно было окончиться. В этом я был прав.
Я хорошо видел дуло направленного прямо мне в голову пистолета. Захватывающее зрелище. Темный бездонный глаз. Потом я взглянул поверх него, в лицо Кармен. На нем сияла улыбка, сперва очень напряженная, потом спокойная.
Все же она очень красива.
- Как бы ты поступил на моем месте, Райен? Я пожал плечами, измеряя взглядом расстояние между нами. Можно, конечно, попробовать, но, скорее всего, бесполезно.
- Знаешь, ты прав. - Она тряхнула головой, и волосы ее легли красивой волной. - Компания Питера Хейнса - всего лишь прикрытие. Хотя это легальная, солидная фирма. Прекрасное место, чтобы.., заниматься другим делом. Хороший источник доходов, чтобы держать необходимый нам персонал на постоянной зарплате. Мою деловую корреспонденцию было бы чрезвычайно интересно рассмотреть профессиональному дешифровщику, любой другой в ней ничего не поймет.
Я через силу улыбнулся ей, и она сказала:
- Это небольшое происшествие выведет из строя половину нашей организации. Так как бы ты поступил на моем месте, Райен?
- Не знаю.
- Убил бы меня?
- Нет.
Я говорил совершенно искренне.
- Тебе не идет быть гангстером. Если б ты меня убил, это бы тебя полностью оправдало. Ты мог бы спокойно жить дальше. Думаю, что сейчас тебе бы этого даже хотелось.
- Для меня это может кончиться либо электрическим стулом, либо пожизненным заключением в психбольнице. Но это меня не устраивает. Лучше уж умереть.
Лицо ее расслабилось. Тусклый свет слабо освещал ее мокрые от слез щеки.
- Но ты бы не смог меня убить; почему, Райен?
- Какая тебе разница?
Я с трудом расслышал ее ответ:
. - - Есть разница.
- Я же тебе сказал: влюбился. Дурака свалял. Вот сейчас и приходится расплачиваться. Всю жизнь смеялся над идиотами, которые попадались на эту удочку, и вот теперь - сам. Ну, ничего, по крайней мере, не придется долго переживать. Ты не могла бы побыстрее, крошка?
- Замолчи, пожалуйста. - Губы ее были очень плотно сжаты, казалось, она еле сдерживается. - Ты действительно меня любишь?
- Ну что ж, киска, посмейся напоследок. Это правда. Я тебя выбрал. Очень тебя любил.
Я чувствовал каждый удар своего сердца в груди, я ведь знал, что уже совсем скоро: интересно, больно ли это? Я смотрел на нее и пытался понять, что у нее на уме, но слезы застилали мне глаза.
Зачем-то она улыбнулась, и это напомнило мне, как все было раньше, когда я еще не знал всего и мог смотреть на нее, желать ее и надеяться. Она смотрела спокойно и серьезно, она поняла наконец, что с ней произошло: она думала, оценивала, анализировала и вот - решилась. Я увидел любовь, мелькнувшую в ее взоре, прежде чем я смог ее остановить, она сказала:
- Люблю тебя.
Сложив руки, она направила пистолет себе прямо в сердце и повторила эти слова еще раз, но их заглушил звук выстрела.